— Так вы думаете, что мне никто не сделает предложение? — с явным удивлением спросила она.
Он нервно покашлял, пытаясь нащупать тонкую грань между искренностью и деликатностью.
— Я думаю, что мужчины, удовлетворяющие вашим конкретным требованиям, отличаются, как и вы, своей гордостью. Как только станет известно о ваших финансовых проблемах, сразу же будет ясно, почему вы перестали быть неприступной.
— Но ведь каждый вступает в брак, чтобы улучшить свое положение — финансовое либо социальное, — сказала она. — Пусть даже я не принесу в приданое богатства, зато я дам древнее, благородное имя.
— Вы абсолютно правы, — сказал он. — Но то, как вы держали себя в последние годы, заставило общество поверить, что вы считаете себя выше всяких династических соображений. Вы приобрели репутацию человека, который стремится лишь доставить удовольствие самой себе, не считаясь с мнением других.
— Да, я такая. Вернее, была такой, — поправилась она.
— Вот именно, были такой, — сказал он. — Найдутся люди, которые будут злорадствовать по поводу того, что обстоятельства заставили вас изменить свое отношение к браку. В том числе бывшие женихи и соперницы. — Он подумал, как бы получше сформулировать следующую фразу, но в конце концов банкир в нем возобладал и он сказал: — Они, возможно, захотят обесценить вас в глазах потенциальных женихов.
Такая низость поразила ее.
— Каким же образом они смогли бы сделать это?
— Они постараются объявить ваши прошлые отказы сплошным притворством и подбросят мысль о том, что вы находитесь в отчаянном положении.
— Но я действительно в отчаянии.
— Такая честность пойдет вам во вред. Не многие мужчины захотели бы, чтобы их будущая жена была предметом насмешек среди друзей или они сами считали бы себя последним шансом отчаявшейся женщины.
Она тихо охнула, услышав столь неприятные слова.
— Конечно, никто не захотел бы этого.
— Поймите меня правильно, леди Лидия, — сказал он. — Я не сомневаюсь, что вы получите множество предложений, как только станет известно, что вы заинтересованы в браке, но джентльмены, которые сделают предложения, будут, возможно, уже не такими, каких вы выбрали бы несколько лет назад.
— Как вы себе представляете, какого же рода джентльмены будут теперь ухаживать за мной?
— Ну что ж, — сказал он, тщательно подбирая слова, — я бы сказал, что это будут либо джентльмены, которым будет достаточно вашего имени и родословной, или же мужчины, у которых осталось мало времени, чтобы произвести на свет наследников.
— Понятно, — сказала она. — Иными словами, честолюбцы, пытающиеся занять более высокое положение в обществе, или старики, находящиеся в таком же отчаянии, как и я.