Когда первые лучи солнца робко пробились через жалюзи, он проснулся. На его плече лежали густые мягкие волосы. От них исходил немного горьковатый аромат ириса и перца. Он почувствовал под рукой нежную кожу ее щеки, а рядом горячее и свежее тело, осторожно откинул покрывало. Виктория казалась еще желаннее в объятиях сна, по-детски улыбаясь. «Чему ты радуешься, бедняжка? Счастью? Нашей будущей жизни? Хорошенькая будет у нас жизнь при моем-то характере! Эх, шевалье, какую же ты глупость совершил. И ты знал это! Человек с твоим характером, целый день и целую ночь наедине с прекрасной девушкой!.. Что случилось, то случилось».
Когда мастер утром пришел за распоряжениями, он едва кивнул Ландро, но пристально и с подозрением посмотрел на Викторию.
— Извините за беспокойство, мадемуазель, — сказал он, — но я постучал два раза, и мне никто не ответил.
— Да, я сегодня разоспалась.
— Все зависит от того, как провести ночь…
Шевалье направился к нему, взгляд его уже потемнел, усы топорщились по-боевому.
— Что за тон, господин! Мне кажется, мадемуазель не обязана отчитываться перед вами.
— Юбер, я прошу вас! — сказала Виктория.
— Может быть, этот господин ваш родственник?
— А тебя это касается? Невежа!
Мастер не был похож на мальчика из хора. Это был высокий и крепкий мужчина, и руки его, висевшие вдоль тела, смахивали на валик для выбивания белья, которым пользуются прачки.
— Я тебя не боюсь, иностранец. Если хочешь, давай подеремся.
«Действительно, надо мною висит какой-то рок», — подумал Ландро. Но тут вмешалась Виктория.
— Прекратите ваши провокации. Возвращайтесь в цех. Я приготовлю ваш расчет.
— Да, я прошу рассчитать меня, мадемуазель. Потому что теперь… для нас…
— Разве мы были обручены? — оборвала Виктория.
— Нет, но…
— Вы обручились с мельницей и всем остальным! Хотели, хотели, а потом…
Он встрепенулся, как петух на заборе.
— О! Не думайте, что я очень огорчился. Непокорные и своевольные женщины не по мне. Вы гордячка. И не надо попрекать меня, мне не нужно ваше богатство.
Виктория рассмеялась:
— Да, конечно, вам это было совсем неинтересно.
Когда они остались вдвоем, Ландро, задумавшись, почесал затылок и спросил:
— Его действительно трудно заменить?
— Понадобится недели две, может, месяц или больше. Я напишу объявление в «Журналь де Страсбург». А пока бригадир рабочих будет руководить всеми работами. Да и у меня прибавится немного работы.
— А сложно управлять лесопильней?
— Совсем нет. Надо только распределять работы и следить за рабочими. С бумагами я справлюсь сама.