Но тот, из которого он вытянул ее, не был пуст.
Он размышлял над этим немного дольше, прежде чем понял, что из-за угла больше не раздавались ругательства. Он в панике рванул вперед, только чтобы найти Сани стоящую на коленях перед порогом, раскачивающуюся из стороны в сторону и бормочущую на Гельском вещи о воротах сквозь время, обозначенных Х-ом на карте, и смерти какого-то МакЛеода по имени Джеймс.
Хорошо, с последним он мог полностью согласиться.
Он подошел к ней и остановился рядом.
— Сани?
Она быстро посмотрела на него вверх, ее лицо выражало абсолютную боль. — Моя сестра звала меня так.
Он нахмурился. — Да, ты говорила. Она потеряла сестру, и теперь использование этого имени будет так сильно огорчать ее? Или это было, не приведи господь, что-то от намного женственного характера, который он не мог сразу же предугадать и не будет счастлив знать об этом, если обнаружит? Когда плакала женщина, он был не в лучшей форме в эти моменты.
Но что не говори, трусом его не назовешь, так что он расправил плечи и сел на корточки рядом с ней.
— В чем дело? — оживленно сказа он. — Расскажи мне и позволь об этом позаботиться.
Она смотрела на него несколько секунд, ее рот безрезультатно работал — словно то, что она должна была сказать ему было такого монументального характера, что она просто не могла найти слова, что бы объяснить это.
Камерон собрал волю в кулак, что бы не обращать внимания на ее рот. Он знал, что это чувствовалось желание, и потребовались все его громадное самообладание, что бы не наклониться в перед и снова не попробовать на вкус ее губы.
Он потер руками глаза. Святые угодники, он был столь же безумен как и женщина перед ним. Он был меньше чем в пол лиги от входной двери Малколма МакЛеода и меньше всего думал о своем мече, и больше о губах Саншайн Филипс.
Это — безумие.
Он потянул ее вверх, поставил на ноги и заставил себя сконцентрироваться на насущной проблеме. — Почему обстановка твоего дома исчезла? МакЛеоды украли все твои вещи, пока тебя не было?
Она начала говорить, но потом покачала головой. — Ты не поверишь мне, если я расскажу тебе.
— Конечно поверю, — без колебаний сказал он.
— Не поверишь, — так же твердо сказала она. — И даже если я расскажу тебе, ты не сможешь помочь мне. Думаю, лучшее, что ты можешь сделать это уйти отсюда пока МакЛеоды не обнаружили тебя.
— Я не оставлю тебя здесь одну, — резко сказал он, — и я могу помочь тебе. Ты забыла, кто я.
Она улыбнулась, хотя это была не оскорбляющая улыбка. — Я не забыла, кто ты.
— Тогда ответь на мои вопросы.
Долгий момент или два она смотрела на него, потом кивнула. — Хорошо, я расскажу тебе. Только позволь мне вначале увидеть твои руки.