В траве она нашла мешок полный еды и кожаный мех вложенный между камнями на краю ручья. Ее так удивило, что она не заметила, как Камерон делал это, или не услышала, как он шел через ручей. В ее защиту, она была немного отвлечена.
Она обернулась, что бы обнаружить его все еще лежащим на спине, пристально смотрящим в небо и рассеянно потирающим бок.
Он повернул голову и посмотрел на нее.
Он улыбнулся.
Ее первым побуждением было бежать. Она не могла позволить себе увлечься им, даже чуть-чуть. Эта дорожка приведет только к разбитому сердцу. Очень жаль, что он непожходящий, он был единственной вещью, которая казалась крепкой и близкой в мире, который она не просила и не была вполне уверенна, как вести себя в нем.
Она поставила еду и вино рядом с ним. — Тебе не стоит быть здесь, да?
Он только серьезно посмотрел на нее. — Я не могу оставить тебя одну. Саншайн. Или саму с собой. — добавил он, словно подразумевал две совершенно разных вещи.
— Конечно, у тебя есть, что еще делать, — сказала она, немного безнадежно. — Тренировка, может быть. Сон, определенно.
— Снова, ты забыла кто я.
К сожалению, она не забывала, и это и была проблема.
Она закрыла глаза и отступила. — Я пойду искать травы, что бы облегчить твою боль. — она развернулась и пошла прочь, прежде чем еще раз должна вынуждена была бы посмотреть на него. Она смотрела, есть ли здесь что-нибудь для ушиба, который она нанесла ему, потом выбрала несколько трав, что бы не тратить время на их поиски, когда они ему понадобятся. Кто знал, что ждет в будущем?
Она знала только, кто, возможно, не мог быть в нем, и что в тридцать футах от нее лежал мужчина.
Камерон расстегнул портупею и откатил меч сильно застонав. Святые угодники, девчонка серьезно его ушибла. Он вытянул лезвие из ножен, потом положи его рядом с лицом, так что бы было легко дотянуться до рукоятки. Даже если он не сможет поднять его, он сможет положить свою руку на него и бросить на любых возможных убийц предупредительный суровый взгляд. Саншайн не может ожидать от него больше, чем это. После всего, это ее ошибка, что он вздрагивал каждый раз, когда вдыхал.
Очевидно, тихо подкрадываться к ней действительно было очень плохой идеей.
Он подпер голову рукой и следил, как она бродила по лугу, наклоняясь, время от времени, что бы сорвать сорняк или что-то другое. Это были, подозревал он, травы что бы либо вылечить его, либо отравить. Он подозревал, что не заслуживал ничего другого. Он уже и так хорошенько все спутал и казалось не улучшил это вовсе. Список вещей, который он уже сделал, но не должен был, был достаточно длинным, что бы удовлетворить любого писца. Для начала ему не следовало вытаскивать ее из ее дома. Ему не следовало оставлять ее без защиты в первую ночь. Ему безусловно не следовало срезать с нее одежду.