— Заходи или проваливай! — сказала женщина. — Нечего здесь пыль собирать! Ищешь своего мужика?
— Нет, друга, — ответила Китти, указывая на компанию, сидящую за столом.
Женщина фыркнула.
— Удачи тебе, — сказала она и зашла внутрь. Зайдя за стойку, женщина со стуком поставила графин, и бармен принялся наполнять его темной жидкостью из одного из стоявших за его спиной бочонков.
Шум стоял непереносимый. Похоже, все посетители здесь были ирландцами. Одни из них ели — на столе стояли тарелки с сыром и толстыми ломтями хлеба, — другие курили глиняные трубки и играли в карты. Но в остальном люди просто пили, разговаривали и смеялись. У одной из стен был сооружен огромный камин, но сегодня он не горел, чему Китти была несказанно рада: внутри трактира было даже жарче, чем на улице.
Она помахала рукой, и заметивший ее первым Шарки весело помахал в ответ.
— Идем, — позвала Китти Ваи.
Хануи попытался встать на ноги, но вновь завалился на стул — неожиданно для себя самого, судя по выражению его лица. Вторая попытка оказалась более успешной. Он, пошатываясь, подошел к девушкам и начал неловко забирать у них свертки.
— Ты пил? — неодобрительно спросила Китти, заметив налившиеся кровью глаза и уловив стойкий запах пива.
— Нет.
— А я бы сказала, что пил.
— Ну да, совсем немного, — признался Хануи. — Но, послушай, здесь же нет ни одного миссионера.
— Дело не в этом, — ответила Китти, — а в том, что… — Она осеклась, а потом и вовсе закрыла рот. Что она сейчас пытается сказать? Их отделяют от Пайхии сотни миль. Внезапно Китти испытала ни с чем не сравнимое облегчение, потому что вдруг поняла: ей не нужно больше быть миссионером, если она этого не хочет. Если Хануи иногда выпьет пива, что в этом такого уж ужасного.
Она подала мужчине оставшиеся свертки и сказала:
— Не мог бы ты положить их рядом с остальными? — Китти посмотрела на стол. — А, кстати, где они, Хануи?
Хануи встревоженно повернулся, но потом расслабился:
— Мистер Скенлон велел мне положить их под прилавок, чтоб не украли, что я и сделал. Это его паб.
Подхватив в руки свертки, Хануи прошагал к прилавку и положил их рядом с остальными.
Девушки сели за стол.
— Мадемуазели, — произнес Пьер, преувеличенно низко склонив голову над бокалом с ромом. — Приятным ли был поход за покупками?
— Да, благодарю вас, — ответила Китти.
Она чувствовала себя крайне неуютно и теперь оглядывалась по сторонам, желая выяснить, смотрит ли кто-нибудь в ее сторону. Если бы мать ее сейчас увидела, она непременно упала бы в обморок. Но жизнь Китти круто изменилась с тех пор, как она в последний раз видела Эмили. Нужно написать матери и сообщить, что с ней все в порядке. А что бы сказала тетя Сара? Китти безразлично пожала плечами. Сара лишилась права давать оценку ее поступкам.