Китти вошла внутрь и постояла с минуту у двери, давая глазам возможность привыкнуть к дымному полумраку. Поющие сидели большой группой за несколькими столами. Судя по царящему в заведении шуму, сидели они здесь уже давно. А вот песня оказалась довольно печальной:
Я увезу тебя домой, Катлин,
За океан бескрайний и мятежный.
Туда, где сердце вновь живет твое
С тех пор, как стала ты моей невестой нежной.
Увяли ныне розы щек твоих.
Их лепестки засохли и опали.
В твоих устах звучит теперь печаль,
Прекрасные глаза слез пелена застлала.
Я увезу тебя домой, Катлин,
Туда, где в сердце больше места нет печали,
Где воздух свеж и зелены поля.
Я увезу тебя в родные дали.
[21]Китти смахнула с глаз слезу, вспомнив зеленые поля и луга Дирема. Нет, так не годится, особенно теперь, когда она пришла наниматься на работу. Набрав полную грудь воздуха, она пересекла зал и подошла к барной стойке.
— Могу я поговорить с мистером Магуайром? — спросила она у коренастого мужчины, одетого в рубашку и жилет, вытиравшего тряпкой стойку.
— Нет, — ответил тот, не отрываясь от своего занятия.
— О, — упала духом Китти. — А почему?
— Потому что он в море, любовь моя. Придется вам нанять лодку, если хотите с ним поговорить.
— Он моряк?
— Капитан. Он редко здесь бывает.
— Мое имя Китти Карлайл. Я надеялась получить здесь какую-нибудь работу.
— Вот как? — спросил мужчина, и его кустистые брови удивленно взметнулись вверх.
— Я приехала в Сидней недавно, и мне очень нужна работа.
Мужчина оглядел девушку с головы до ног — без всякого намека, просто с любопытством.
— В таком случае вам нужно отправляться в другую часть города.
— Прошу прощения?
— Не часто мы видим здесь таких, как вы.
Китти коснулась рукой шеи. Увидел ли он, что ее волосы короткие?
— Я не ссыльная, — поспешно сказала она.
— Зато я ссыльный, — весело ответил мужчина и протянул руку: — Нед Хейс к вашим услугам.
Китти робко пожала протянутую руку.
— Вам нужно говорить с миссис Магуайр. Если подождете пару секунд, я ее отыщу.
Мужчина вышел из-за стойки и скрылся за дверью, расположенной в дальнем углу зала. Китти же отошла к стене — здесь она не бросалась в глаза. Ирландцы продолжали петь, но теперь тише и на своем родном языке. Некоторые из них плакали.
Мистер Хейс вернулся.
— А что это там такое? — спросила Китти, указывая на выкрашенный белой краской ящик, стоящий на середине стола.
— Гроб, — ответил мистер Хейс, снова берясь за тряпку. — Они справляют поминки.
Китти закусила губу. Гроб был крошечным, стало быть в нем мог лежать только ребенок.
— Мне очень жаль, — произнесла девушка.