— Да.
— Думаю, рядом со шхуной находилась шлюпка, которая и забрала груз.
— А не мог капитан просто выбросить груз за борт, пока вы… э… ездили за своими бумагами, — спросил судья Роупер, — и таким образом решить проблему? Я имею в виду оплату таможенной пошлины. А если так, то вы ошибочно обвинили капитана Фаррела, и он находится в суде за то, чего не совершал.
— Две дюжины бочек, милорд, — напомнил Кингхейзел. — Вы бы пожертвовали таким количеством спиртного?
— Нет. Полагаю, что не пожертвовал бы.
В зале вновь раздался смех.
— Я настаиваю на обвинении, — сказал Кингхейзел. — Я собственными глазами видел табак и бочки. Однако, когда я вернулся на судно, они исчезли. У меня есть все причины полагать, что капитан сгрузил их, а потом довольно прибыльно продал, не уплатив таможенных сборов. Именно поэтому я потребовал его ареста. — Кингхейзел сел на место, продолжая ухмыляться.
Китти почувствовала слева от себя какое-то движение — Пьер забирался на скамью.
— Это обвинение сфабриковано! — выкрикнул он на французском. — Мсье Кингхейзел — дерьмо собачье!..
— Уберите этого француза из моего суда! — рявкнул судья, раздраженно колотя молотком по столу. — Конвой!
Но Пьер оказался проворнее. Он спрыгнул с лавки и, сопровождаемый гиканьем и смехом, пробежал по проходу к двери и спрятался за ней, но так, чтобы видеть происходящее в зале.
Китти поморщилась. Заседание грозило превратиться в балаган.
Судья Роупер вздохнул и указал на Клемента Прентиса, на лице которого застыло страдальческое выражение.
— Мистер Прентис, что вы можете сказать в защиту своего клиента?
Клемент Прентис поднялся со своего места, пошарил в документах, лежавших на столе, и откашлялся.
— Милорд, сегодня в этих священных стенах правосудия и в вашем уважаемом присутствии моим намерением и личной привилегией является…
— Короче, — прорычал судья.
Пристыженный, мистер Прентис вцепился в мантию. Сидящий на скамье подсудимых Райан прошептал что-то конвоиру, и тот подошел к адвокату.
Сидящие в зале притихли: похоже, предстояло весьма интересное отступление от привычного порядка судебного заседания.
Прентис пересек зал и подошел к своему подзащитному. Райан перекинулся с ним парой слов, а потом передал сложенный вчетверо листок бумаги. Развернув листок, адвокат едва не упал в обморок. Даже со своего места — а она сидела достаточно далеко от скамьи подсудимых — Китти увидела, как он побледнел.
На какое-то мгновение в зале воцарилась мертвая тишина, в которой шаги тщательно отполированных ботинок Клемента Прентиса показались особенно громкими. Он направлялся к судье. Сначала нерешительно, а потом со все возрастающей уверенностью. Он передал документ судье Роуперу, который прочитал его один раз, а потом перечитал снова.