— Поймите. Жестокость жестокости рознь. Она хороша при удержании власти, против бунта ведущего к краху. Но не ради самой казни. Это еще Николло Макиавелли сказал, кстати, он совсем недавно умер, в 1526 году от Рождества Христова. — пояснил Климович. — Я не желаю превращаться в диктатора-людоеда. В любых условиях надо оставаться человеком.
— Жесткость и жестокость это две большие разницы. — не согласился Олег. — Я принимаю необходимую жесткость, но также как и вы, не принимаю бессмысленную жестокость. Расстрел уголовников — необходимая жесткость, а вот резня воинами-уаминка женщин и детей гуаро — бессмысленная жестокость. Хотя не нам их судить. У каждой эпохи свои нравы. Давайте лучше готовиться к завтрашнему выступлению. Мне очень хочется обнять своего друга Николая живым и здоровым…
* * *
Утром вернулись разведчики, наблюдавшие за лагерем гуаро. Они доложили неожиданную новость. Дикари свернулись и перенесли свой лагерь ближе к Уанка-канчи. Гуаро расположились на окраине леса, напротив города, перекрыв всю долину и выставив усиленные посты со стороны уанка. С тыла никакого охранения нет. Всех мужчин, вожди гуаро направили на штурм крепости уанка. Есть возможность свободно пройти в лагерь дикарей и захватить его.
Быстро посовещавшись, решили, что виракочи с лошадьми пойдут вдоль ручья, так как в лесу от них толку мало, а Синчи Пума со своими воинами захватит лагерь врага. После этого уаминки должны присоединиться к виракочам и ударить в тыл гуаро. Климович попросил вождя уаминка не убивать семьи дикарей, а держать их в качестве заложников. На поиски похищенных женщин в лагерь врага также направлялся и Дулевич со своими бойцами.
Первыми по кромке леса вдоль ручья шли проводники-уанки. Следом продвигалась созданная Уваровым огневая группа, вооруженная ручными пулеметами и автоматами. За ними — все остальные. Опять всадникам Новицкого «не повезло». Они шли самыми последними.
По мере приближения к крепости, все отчетливее слышались воинственные крики и шум битвы. Иногда даже доносились звуки коротких пулеметных очередей и одиночных винтовочных выстрелов.
У Максима все внутри затрепетало. «Это батя с Роговым бьются! Если стреляют — значит живы!».
Он увидел, как Григоров со своими минометчиками поднялся на нижнюю террасу и начал устанавливать минометы. Пока бойцы закрепляли опорные плиты и присоединяли к ним стволы с двунога-лафетом, Андрей в бинокль выбирал ориентиры. Максиму захотелось подняться к другу и также посмотреть в бинокль на битву, может и отца найдет! Он такого никогда раньше не видел. Все эти ролевики, реконструкторы и толкинисты его времени, завидовали бы ему черной завистью. Впереди настоящая битва, которую ты не только увидишь, но и поучаствуешь в ней! Класс! Круто! О том, что его могут ранить или даже убить в этой схватке, Максим не думал! Извечный юношеский максимализм!