Томми яростно выжала газ до упора. Скорее позвонить Мэри и предупредить ее о Брюси! Потом дяде Биллу...
Дом встретил, как и всегда, теплым желтым светом в окнах, уютным резным крылечком, ароматом пирогов. Томми вылетела из машины и пулей ворвалась в прихожую. Телефон...
Странно, почему ее не встретил Байкер?
Чей это веселый смех доносится из гостиной?
И ПОЧЕМУ У НИХ В ДОМЕ ПАХНЕТ ОДЕКОЛОНОМ ТИ ДЖЕЯ РЕЙЛИ?!
Все ответы ждали ее в гостиной. Байкер сидел на ковре у камина и с обожанием смотрел на нового друга. Лючия и Джина, вспомнив, что они итальянки, хохотали и щебетали, что твои птички. А в кресле у камина непринужденно сидел обладатель и носитель, так сказать, аромата дорогого парфюма, Томас Джефферсон Рейли собственной персоной. В данный момент он рассказывал легкомысленным итальянкам что-то из своей многотрудной жизни, а они охали и восторгались. На столе сверкали хрусталь и серебро, ростбиф был уже наполовину съеден, вина осталось едва ли на треть хрустального графина...
Томми даже сама не сразу определила, ЧТО она чувствует. Это была гремучая смесь из тревоги, ярости, подозрительности, облегчения, изумления, недоверия и удовольствия. Она прислонилась к косяку двери и по возможности грозно поинтересовалась у Байкера – намеренно игнорируя всех остальных:
– И как это понимать, сторож? Заходите, люди добрые, берите что хотите? Почему ты меня не встретил?
Байкер изобразил высшую степень раскаяния путем волнообразного движения всем телом, виновато тявкнул – и снова устремил восторженный взор на новое божество. Божество потрепало Байкера по лобастой башке, вогнав счастливого пса в предкоматозное состояние.
– Не ругай нас, Томми. Мы очень любим сухарики с подливкой.
– Ха! Тетя! Мама! Что у нас за праздник?
Джина Бартоломео улыбнулась и прикрыла глаза.
– Я так давно не смеялась... Лючия, милая, я просплю сутки, не меньше. Вечер был великолепен. Ти Джей, а кто эта милая девочка? Ваша знакомая, да?
Ти Джей и глазом не моргнул. Вежливо и спокойно ответил:
– Это Томасина, ваша дочка. Она очень похожа на вас, Джина. Такая же красавица.
Джина кивнула и улыбнулась Томми почти прежней своей улыбкой.
– Да, Томми умница и красавица. Я горжусь своей дочерью. Томми, не сердись, мы почти все съели, но у нас впереди еще тыквенный пирог с мороженым. Лючия, cara mia, пусть ребята сходят за мороженым, а ты пока порежешь пирог? Ти Джей, мороженое в большом холодильнике на улице.
Томми отлепилась от косяка и стальными пальцами впилась в плечо невозмутимого мерзавца.
– Да, Ти Джей, пойдем-ка выйдем, подышим. Заодно и Байкер растрясет сухарики. С подливкой.