Девочки с детства кажутся более развитыми, чем мальчики, так как охотнее ищут чужого внимания. Им рекомендуется выходить замуж за мужчину старше на 1–2 года. Смысл такой дискриминации не в том, что жених незрел в половом отношении в сравнении со своей одногодкой, а в том, что женщина более умела в установлении социальных контактов (читай: истероидна). Там, где сильной половине человечества требуется длительное время, лучшей его половине быстро удаётся наладить отношения с нужным человеком.
Сегодня на российских телеканалах часто демонстрируют рекламный сюжет о том, что император Великой Римской империи Конрад III с войском осадил один южно-немецкий город. И, якобы, во избежание ненужного кровопролития просил женщин покинуть город, забрав с собой необходимое. Те вышли из городских стен, неся на себе раненных в битве мужей… Хитёр император: ведь он знал, что без жён мужчинам легче умирать; но мудры и женщины, так как догадались, что Конрад III это знает…
Присутствие женщины вызывает желание защищаться. Истероидные проявления — это вызов мужчине и обществу, это перманентный жизненный порыв, прежде всего, и вовсе не то, что часто заслуживает людского презрения.
В психиатрической литературе есть много данных, которые могут послужить высказываемой гипотезе. Так, случаи семейной шизофрении, с одной стороны, указывают на роль микросоциума [1], с другой, психиатрическая парадигма считает это проявлением наследственных влияний. Известный педагог и психоаналитик, создатель онтопсихологии Антонио Менегетти писал [2]: «Возьмём две пары родителей, одна из которых больна раком, а другая туберкулёзом, и поменяем их детей, родившихся в один день. Каждая пара воспитывает ребёнка: через некоторое время дети начинали приобретать признаки болезней небиологических родителей. Я обнаружил, что приёмные дети также приобретают болезни воспитывающих их семей. Это, очевидно, наносит удар по принципу наследственности, но я в своё время был ещё и директором детского приюта, и известные мне факты заставляют о многом задуматься». Роль общества проявляется и в том, что психически больные не принимаются на работу, сокращаются в первую очередь [3].
У больных параноидной и вялотекущей формами шизофрении, имевших низкий уровень социальной адаптации (преимущественно не работающих и не учившихся) значительно чаще встречалась подверженность хроническому алкоголизму и тяжёлым соматическим заболеваниям[4].
В рамках предлагаемой гипотезы хотелось бы коснуться роли алкоголизации в развитии шизофрении. Известно, что употребление алкоголя подростками и взрослыми может играть адаптивную роль. И в этом проявляется истероидная потребность личности — заявить о себе, быть, как все (со всеми вместе), сделаться лидером. Но чрезмерная алкоголизация чаще приводит к неразрешимым конфликтам с социумом. Тогда «огненная вода» (или наркотические вещества) начинает выполнять другую волю подсознания — уйти от «непонятливого» или «холодного» общества в себя, чтобы забыться. Так могут возникать причудливые сочетания алкоголизма и шизофрении. Специалисты «ломают копья», доказывая друг другу преобладание в миксте либо шизофрении, либо алкоголизма. Если речь идёт о желании пациента поправить здоровье, то точный диагноз остаётся, скорее, академическим занятием, а не терапевтической необходимостью. Когда же требуется экспертиза в ходе судебного разбирательства, тогда психиатр не может долго испытывать на прочность медицинские концепции: приходится делать суровый и нередко далёкий от истины выбор.