– Не «они договорились», а вы позволили им договориться, – брюзгливо произнес брат Винченцо. Со смесью пренебрежения и любопытства он оглядел небольшую, чистую, но удручающе бедную комнату, где Джованна и Ухо обрели свой рай. «Ну и убожество», – говорил его взгляд. Брат Винченцо был полной противоположностью Уха – молод, красив и глуп. Именно поэтому он сделал блестящую карьеру. – Если допустить, что это письмо действительно было, что это не плод вашей фантазии.
– Допустить можно что угодно. Даже то, что Бога нет, Папа – тайный мусульманин, а я буду подчиняться вам, смешной вы мальчик… Еще вина? – Игнорируя замешательство брата, забавно, но оно было совершенно искренним, Ухо встал, потянулся и сделал несколько шагов к окну. – Мы ждали отца Витторио. Если ждать бесполезно, то при первой же возможности мы возвращаемся в резиденцию ордена. Боюсь только, возможность эта представится нескоро. Зима…
Брат Винченцо выдохнул. И постарался взять себя в руки. В конце концов, не думал же он, в самом деле, что с Ухом удастся справиться, лишь показав ему перстень епископа.
– Вы остаетесь здесь, – произнес он, как мог твердо.
– А смысл?
– Смысл в том, чтобы поддержать верных католиков, оставшихся рядом с английским троном, – отчеканил брат Винченцо.
– Но рядом с английским троном не осталось ни одного католика.
– Значит, вам придется сделать так, чтобы они появились.
– Хм… А принца Вильгельма обратить не нужно? – съехидничал Ухо.
– Если вы это сделаете, – брат Винченцо ехидства демонстративно не заметил, – орден простит вам промах с кладом Ферье.
Ухо вскинул бровь.
– У вас что, только одна порция яда?
– Объяснитесь?
– Чего тут объяснять, – пожал плечами Ухо, – такое задание можно выдумать только с одной целью: уничтожить и меня и сестру Кармелу.
– Сестре Кармеле и так придется умереть, – безразлично произнес брат Винченцо. – Она ведь нарушила обет. И проводить ее по дороге грез придется вам, брат Лоренцо. Считайте это приказом генерала ордена. Неподчинение повлечет за собой смерть.
– Та-ак, – Ухо потер переносицу, пытаясь совладать с собой и не придушить наглого и самоуверенного брата прямо сейчас, ведь намучаешься потом труп прятать… – А то, что я тоже нарушил обет, это как?
– Ну… к братьям генерал более снисходителен, чем к сестрам. Ведь мы же не невесты Спасителя.
– Понятно, – кивнул Ухо. – И когда я должен это сделать?
– Чем раньше, тем лучше. Женщина свяжет вам руки, так что отделаться от нее придется прямо сейчас. Я… отмечу в своем отчете вашу непоколебимую верность.
Джованна, невидимая для обоих собеседников, опустилась прямо в снег. Ноги отчего-то перестали ее держать. Как ни странно, вопроса: «Как он мог?!» даже не возникло. Он не мог иначе. Для солдата ордена не существует свободы выбора, только приказ. Как же ему тяжело, Господи! Своей рукой! Ведь он по-настоящему любит ее, в этом Джованна больше не сомневалась. Он не сможет! И погубит себя… Решение созрело мгновенно. Итальянка поднялась и быстро, пока не иссякла решимость, потянула на себя дверь, нацепив приветливую улыбку.