Отец крякнул от неожиданности, но спустя мгновение перевел дух с огромным облегчением.
– Ты меня успокоила, – признался он, – я уж было решил, что дела совсем плохи и до церкви я тебя не довезу. Либо ты скончаешься у меня на руках, либо на полдороге экипаж остановят дюжие ребята с пистолетами, и ты объявишь, что передумала выходить замуж, а вместо этого уходишь в разбойники. Каждый раз, когда я видел тебя такой покорной, случалась беда, и я научился бояться твоей сговорчивости. Ты ведь не умеешь сдаваться?
– Не умею, – подтвердила дочь, – но я умею отступать на время. Ты ведь сам учил меня, что коммерсант должен уметь маневрировать. Сейчас самое главное – жизнь Харди. Я понимаю это не хуже тебя, так что можешь не волноваться. На это раз я действительно покорилась.
Отец кивнул, но через некоторое время снова забеспокоился.
– Может быть, стоило захватить с собой нюхательную соль или что-нибудь в этом роде…
– Родерик Бикфорд так безобразен, что можно упасть в обморок от одного его вида? – съязвила дочь и тут же прикусила язык.
Отец широко улыбнулся. Всю неделю Ирис держалась так холодно и невозмутимо что, казалось, она и впрямь презрела все земное. Но любопытство выдало ее с головой.
– Совсем нет, – поспешно произнес Альфред, – Родерику чуть больше тридцати. Он хорош собой и, бесспорно, очень умен. Адам по праву гордится своим наследником, и Родерик…
– И Родерик достаточно влиятелен, чтобы избавить Харди от петли, а тебя от разорения, – перебила Ирис, кляня в душе свою несдержанность, – это все, что я хочу о нем знать. Даю слово, мне абсолютно безразлично, какого он роста и какого цвета его глаза и волосы.
– Роста невысокого, но очень крепок. Волосы светлые, почти как у Мэри, а цвет глаз я не разглядел, – посмеиваясь, сообщил отец.
– Ну хватит! – оборвала дочь. – Ей богу, ты похож на Пруденс Бэрт.
– Твоя мать умерла очень рано, – вздохнул отец, – она не дожила до твоей свадьбы, а девушке в такой день больше нужна мать, чем отец. Я попытался ее заменить, насколько мог.
– У тебя получилось даже слишком хорошо, – прошипела Ирис и отвернулась. Больше за всю дорогу она не проронила ни слова, но Альфреда Нортона ее молчание больше не тревожило. Да и дорога, против ожидания, оказалась совсем короткой.
На Кинг-стрит издавна селились самые знатные и приближенные ко двору фамилии. При короле Карле банкир или торговец, как бы он ни был богат, о доме здесь не мог и мечтать. А вот сейчас случилось: Адам Джеймс Бикфорд купил дом на королевской улице, и мир не перевернулся.
Небольшая аллея, засаженная розовыми кустами, подходила прямо к высоким дверям в обрамлении восьми колонн. По бокам высились две темно-красные башни, украшенные барельефами, с большими арочными окнами. Дом, скорее его можно было назвать небольшим дворцом, имел всего-то три этажа и чердак, но, казалось, заслонял небо.