— Создание этих групп было спровоцировано неинициированными магами Равновесия. — Не сомневаясь в том, что прав, произнес я, когда моя подопечная отвлеклась. Ощущение ее присутствия рядом отступило, оставив после себя тягучую пустоту, чувство потери.
Мелькнуло осознание того, что я вот-вот что-то пойму, отозвавшись в груди мимолетной болью. Но тут же ушло, когда одновременно с кивком Сартариса, подтвердившего высказанное мной предположение, раздался экстренный вызов Кадинара.
Один из информационных блоков голографической консоли передвинулся на передний план, график, на котором отражалось участие «третьей» силы, вспыхнул алым, заметавшись между пунктирами границ вероятностных разбросов, рядом вспыхнул временной таймер, на котором тревожно мигала одна цифра — ноль.
Лицо того, с кем разговаривала сейчас Лера, строчки его биографии, магический скан — ничего. Способности есть, но не столь выраженные, чтобы сплотить вокруг себя команду желающих пережить очередную заявленную катастрофу.
Послужной список. До армии — ничего, за что можно было бы зацепиться. Армия — ничего. Та же судьба, что и у многих, прошедших войну.
Взгляд на другой блок. Там причина, по которой его включил в свой список Саркат. Не будь его, разговор правительницы эльфов и незнакомца закончился бы довольно быстро.
Голос Кадинара звучит бесстрастно, повторяя те сведения, которые сейчас рассматриваю и я. Но за каждым его словом я слышу напряженный поиск ответов на вопросы, главный из которых: почему?
Почему именно он и почему именно сейчас? Что заставило его выйти с собакой на набережную, изменив собственной привычке? Почему из множества женщин, мимо которых он проходил, его взгляд остановился именно на Лере? Почему так спокоен, словно уверен в том, что будет дальше?
Вопросы, вопросы, вопросы!
И опять…. До армии — ничего. Армия…. Разгадка где-то очень близко, я просто ее не вижу, но это не значит, что я ее не чувствую. Армия…. Чужие жизни, потери, кровь….
Мы, даймоны, любим напряжение боя. Тяжесть оружия, бьющийся на виске пульс, азарт и хладнокровие, слившиеся в мимолетности схватки. Но то, что я вижу, всматриваясь в прошлое этого человека, вызывает у меня отвращение. Они были хорошими воинами, у них были хорошие командиры, но… я не понимал цели, ради которой они готовы были уйти на встречу с предками.
Впрочем, как говорит Лера, это не мой мир и не мне диктовать ему свои законы. Не мне?!
Армия….
Прогнозная линия вздрогнула в последний раз, когда он протянул ей картонную карточку.
Да, я прав, в его взгляде, когда он смотрит на нее, нет сомнений в том, что она возьмет.