— Я неплохо лажу с Фабрицио, — туманно ответил он, и Иришка сразу же кивнула. Хотя, по сути, ей было всё равно, каким именно образом Денис узнал о её местонахождении.
— Если у тебя всё, — она указала на розу на столике и, нагнувшись к зеркалу, стала поправлять и без того идеальную укладку, — Я бы предпочла остаться одна. Мне нужно переодеться и ехать в отель.
Он снова с лёгкостью оттолкнулся от стены и направился в её сторону, — большой и грациозный хищник, знающий, что его жертва попалась в сети. Ира напряглась и замерла, когда он подошёл к ней сзади, остановившись от неё в нескольких сантиметрах и, нагнувшись к ушку, прошептал.
— У тебя есть все основания прогнать меня от себя, я согласен. Но я прошу дать мне…нам обоим шанс.
Ира, чьё тело таяло от его близости, при этих словах резко развернулась и окинула его холодным взглядом.
— О каком именно шансе идёт речь?
А вот Дена, кажется, этот поворот событий заставил призадуматься.
— Ну, о том, чтобы, — он замолчал, очевидно, сбитый с толку её поведением, — Чтобы быть вместе.
Ира снова презрительно улыбнулась и, сложив руки на груди, окинула его с ног до головы долгим оценивающим взглядом. А Денис стоял напротив неё и не знал, что именно услышит в ответ.
— А с чего ты взял, что я, — она намеренно выделила последнее слово, — захочу быть с тобой? — и снова на последнем слове стоит акцент.
Девушка понимала, что именно сейчас она отталкивает его своей надменностью, абсолютно чётко указав парню его место. Это слышалось в её интонации и в том, как презрительно она относилась к мужчине рядом с собой. Но по-другому она не могла, пусть даже ей этого очень хотелось.
— Я…
Он выдавил из себя это слово, не зная, что произнести ещё. Как сказать ей, что он её любит, как сказать, что хочет быть рядом, если она только что указала ему, что простому смертному с ней рядом не место.
— Я всё понял, — Ден отошёл от неё, так и не решившись сделать то, что он хотел, а именно, поцеловать её. Да ему и самому сейчас это желание показалось слишком опрометчивым глупым.
А Ира стояла, сжимая руки в кулаки до боли от впивающихся в ладони ногтей и стараясь сдержаться, чтобы не сказать ему, что она была неправа, говоря всё это, что она тоже хочет дать им шанс, что она тоже хочет попробовать быть вместе, несмотря на ту боль, что когда-то причинил ей он, и, несмотря на тот страх, что поселил в ней Дима. Но она не имела права позволить себе такую роскошь. Ей на память пришло обещание, которое она дала прежде всего сама себе, что теперь никто не подойдёт к ней настолько близко, чтобы причинить боль, поэтому она только отвернулась от него и, снова поглядев в зеркало, взяла с полочки пудреницу и стала припудривать носик.