Она кивнула в знак согласия, пожала плечами и отвернулась в сторону.
— Ну что ж, ничего не поделаешь, — сказала она. — Был да сплыл — вот как я думаю теперь о Кэрмоди. Был да сплыл.
— В вашей машине, — язвительно добавил Джек.
— Ну, в этом, знаете ли, есть часть и вашей вины. Не выступили бы вы с предложением подвезти меня…
Тайлер опрокинул в рот остатки лимонада и смял в кулаке пустую банку.
— Я могу догнать его.
Он был сердит, сердит на Кэрмоди. Это было видно по его глазам, в которых вспыхивали желтоватые искорки. Он был обижен за нее. Случалось ли в ее жизни, чтобы кто-нибудь обижался за нее? Хеллер тряхнула головой, прогоняя зародившееся было предположение. Да не в обиде дело, решила она, просто этот человек не выносит малейшей несправедливости, даже не имеющей лично к нему никакого отношения.
— Если он утром не вернет машину, я позвоню в полицию, — мягким голосом сказала она.
— Как вам угодно.
— Да, да… Но вам, очевидно, придется-таки меня подвезти.
— К вашим услугам!
Он безмятежно махнул рукой, затем вытащил из кармана долларовую бумажку и бросил на стойку.
— Ну нет! — произнесла она, пододвигая бумажку к нему. — Если я после стольких лет службы здесь не имею права на несколько банок лимонада, то мне пора увольняться, как вы считаете?
Он бросил смятую банку в мусорный ящик и засунул доллар обратно в карман.
— Значит, ровно в девять?
— Точно так, — улыбнулась она, стараясь унять сердцебиение.
— Тогда до встречи!
Она проводила его глазами до самых дверей и снова заметила, что он слегка прихрамывает. Левая нога сгибалась вроде бы хуже правой. Не получил ли он это увечье, выступая благородным рыцарем в защиту поруганной чести какой-нибудь другой дамы, попавшей в неприятную ситуацию?
Коди был совершенно прав: Джек Тайлер — хороший человек, слишком хороший для таких, как она.
Он хотел подъехать к магазину точно в назначенное время, никак не раньше. Стоять бессловесным пнем рядом с кассой, пока она болтает с покупателями и закругляет свои дела, казалось ему плохим началом, главным образом потому, что — в этом у него не было сомнений — он будет пожирать глазами каждое ее движение, вслушиваться в интонации голоса, всматриваться в выражение глаз. И тут уж ничего не поделаешь. Она неодолимо притягивала его к себе. Прежде всего, наверное, исходившим от нее ощущением громадной силы. В этом маленьком теле с прекрасными формами и красивой головкой скрывалась женщина, на чью долю выпали унижения и невзгоды, о которых он не мог думать без содрогания. Видит Бог, его Лилиан также поступила с ним довольно жестоко, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что выстрадала Хеллер из-за Кэрмоди.