Странно — на другом конце провода ответил голос Кэрмоди. Мать, по его словам, провела ночь с другом, а ему, Кэрмоди, великодушно предложила пожить у нее несколько дней. «Ты же знаешь, — горделиво заявил он, — я все же ее любимый зять, хоть и бывший». Расстроенная очередным доказательством глупости своей матери, Хеллер даже не потрудилась исправить его недомолвку: любимый-то он, может, и любимый, но еще и единственный — у Фанни, кроме него, зятьев не водится.
Вместо того чтобы почувствовать к Хеллер благодарность за снисходительность, он принялся немедленно плакаться на жизнь. Из его сбивчивого рассказа следовало, что товарищи по жилью выгнали его за то, что он частенько не вносил свою долю квартирной платы. Что, конечно, прямая вина Хеллер, которая после неоднократных напоминаний заставила его раскошелиться и отдать ей половину гонорара за выступление на вечеринке в Хьюстоне. Каким-то непостижимым образом он запамятовал, что пользовался ее машиной и задолжал алименты. Хеллер, проявив высший такт, в свою очередь не упомянула об этих мелких фактах, и в результате растроганный Кэрмоди вызвался прийти и посидеть с детьми до появления Бетти. Опасаясь, что он потребует деньги назад, Хеллер выскользнула из дома в тот самый момент, когда Кэрмоди перешагнул порог.
Но ни ей, ни ему не суждено было воспользоваться этими деньгами. Едучи в магазин, Хеллер вдруг заметила кольца пара, вырывающиеся из радиатора ее машины. Неприятности словно сговорились преследовать ее на каждом шагу, не давая роздыха. Только собрала деньги на экипировку детей к учебному году, а теперь отдавай на ремонт машины! Видно, Панк придется еще годик ходить в обносках Коди, но сколько это может продолжаться? Хеллер крепко сжала губы. К чему думать о том, что будет через пару лет? Будущие беды могут подождать, сейчас надо выходить из положения.
Главное — попасть на работу. Позднее она пришлет за машиной механика, который ее отремонтирует. Хеллер подняла капот двигателя и забрала с переднего сиденья свою сумку и одежду. А как попасть вечером на дежурство в приют? Еще одна проблема.
Не успела она сделать и десяти шагов под жгучими лучами солнца, как капли пота покрыли ее лоб и потекли под одежду. Продолжая вяло переставлять ноги, Хеллер собрала волосы, завязала в конский хвост, оставив шею открытой. Через несколько секунд хвост упал снова, но у нее уже не стало ни сил, ни желания водворять его на место. Миновав четыре квартала, она подумала, что с радостью обрилась бы наголо, будь у нее сейчас такая возможность. Влажная от пота блузка прилипала к телу, обтягивающие джинсы натирали кожу. Неужто никто не догадается посадить ее в машину, прежде чем она превратится в сушку?