— Если хотите, мы можем поехать куда-нибудь пообедать, — предложил он.
— Я, пожалуй, не голодна, — сообщила она, затирая самую большую лужу.
— А дети?
Выкинув бумагу, Хеллер осмотрела пострадавшее мясо. Сгорела только верхняя корочка, остальное мясо вполне годилось для еды.
— Для них наскребу, сколько надо, да и вам, если не откажетесь, хватит.
— Ну и хорошо, — весело согласился он, подбирая с полу последние грибы.
Она отослала его в гостиную, а сама вооружилась шваброй и принялась мыть пол. Но Джеку не удалось спокойно посидеть на диване — Коди и, как ни удивительно, Дейви затормошили его. Одна Панк, снова скорчив враждебную мину, молча взирала на них со стороны. Хеллер, срезав верхушку мяса, залила его кетчупом и поставила на стол, окружив спасенным гарниром. Затем отодвинула стол от стены, чтобы Джеку было где сесть, и позвала всех обедать.
Пока она наполняла тарелки, все шло хорошо, но Джеку не терпелось завязать общий разговор. Коди подхватил его, но, пожалуй, с чрезмерной готовностью, Панк, надувшись, глядела исподлобья злыми глазами, и Хеллер, присматривая за тем, чтобы Коди ел, старалась сгладить ее дурное поведение. К несчастью, Дейви почувствовал себя обойденным вниманием и решил принять участие в общей беседе, издав душераздирающий вопль. Дети рассмеялись, Хеллер его отругала, а Джек стал увещевать приторно-ласковым тоном. Не поддаваясь ему, Дейви выкинул номер почище: водрузил себе на голову кусок мяса с кетчупом, вызвав общее веселье. Только Хеллер, обтирая его волосы бумажным полотенцем, во всеуслышание выражала свое недовольство. Воспользовавшись ее замешательством, Панк попыталась спрятать тушеную морковь под край своей тарелки, но бдительная Хеллер ее уличила и наградила ледяным взглядом, призывавшим девочку к порядку. В раздражении она наложила ей вторую порцию моркови, настаивая, чтобы та съела. К досаде Хеллер и огорчению Панк, Джек встал на сторону последней.
— Вареную морковь я ем лишь потому, что мне это полезно, — сообщил он, демонстративно закладывая в рот ложку моркови и быстро ее глотая. — А нравится мне только сырая и хрустящая.
Панк, вытаращив глаза, мрачно жевала постылую морковь. Хеллер, зажмурившись, считала до десяти. Дейви запустил горсть моркови в грудь Джеку и размазал гарнир по его щеке и подбородку. В наступившей тишине он поднял свои маленькие брови, явно ожидая приступа веселья, которым была встречена его предыдущая выходка. А не дождавшись, влепил себе в глаз мятую морковь и взвыл от боли. Растерявшаяся Хеллер не знала, что делать раньше — то ли броситься обтирать лицо Джека, то ли промывать глаз Дейви.