— Не надо, — попросила девушка слабым голосом.
С хладнокровным мастерством и расчетом, достойными первоклассного игрока в покер, Хашим поцеловал ее вновь, затем откинулся на спинку сидения, сказав в переговорное устройство что-то непонятное. Лимузин резко набрал скорость.
— Куда мы едем?
— Просто катаемся — так проще избежать ненужного внимания. Эта машина притягивает зевак, как мух.
— Почему бы не выбрать что-нибудь поскромнее? — ядовито поинтересовалась Сиенна.
— Не могу, — пожав плечами, ответил Хашим, — он пуленепробиваемый.
И — возможно, впервые, — девушка задумалась об оборотной стороне жизни шейха — правителя, нефтяного магната. Раньше она считала, что вездесущие телохранители сопровождали его для вида, как непременный атрибут влиятельного положения, и никогда прежде не представляла, что кому-то может понадобиться застрелить Хашима. Сиенна испытала невольное беспокойство.
— А теперь поговорим начистоту, — тихо произнес он, — это возможно?
— Ты не способен быть откровенным.
Но Хашим покачал головой.
— Нет, Сиенна, я говорю о настоящей откровенности. А именно: говори не то, что, казалось бы, должна сказать, а то, что у тебя на сердце.
— Тогда наши позиции неравны — ведь у тебя вообще нет сердца!
Хашим помолчал, услышав далеко не первое обвинение подобного рода, брошенное в его адрес.
— Ты вспоминала обо мне?
Сиенна хотела солгать — но странная, непреодолимая сила остановила ее.
— Да.
Мужчина кивнул.
— Могу сказать то же. Больше я практически ни о чем не думаю — не могу забыть тот дар, что ты мне преподнесла.
— Скорее, который ты взял, — поправила она, — когда подстроил вечеринку и расчетливо соблазнил меня, как и намеревался с самого начала.
— Да, — с горечью сказал Хашим, — я виновен в том, что лишил тебя одного из основных достоинств девушки, но не сделал бы этого, если бы знал о твоей невинности. Произошедшего между нами недостаточно ни для меня, ни для тебя. Ты была неповторима: прекрасна и отзывчива, но теперь, познав плотские утехи, не должна ограничивать свой опыт тем разом — на холодном полу, в темном коридоре арендованного особняка.
Сиенна надеялась, что тусклое освещение скроет густой румянец, однако Хашим заметил его. Ему показалось странным то, что женщина все еще способна так легко краснеть, даже не будучи невинной.
— Все кончено! — отрезала она, понимая однако, насколько неубедительно прозвучали эти слова.
— Ошибаешься, — нежно прошептал Хашим, — не кончено, напротив — лишь начало.
Сиенна опешила.
— Какое еще начало?!
— Попав ко мне необученным, прелестным новичком, — хрипло произнес мужчина, — ты поразила меня. Понимаешь, у меня раньше не было девственницы.