— Мамина книга выйдет через месяц, — возбужденно прощебетала Талли.
— Да, она мне уже сказала.
— А ты не рад, папочка? — с удивлением спросила Таша. — Не рад, что мама станет богатой и знаменитой?
— Конечно, рад, — осторожно ответил Тод.
— И она сказала, что я смогу надеть бриджи для верховой езды, когда мы будем кататься на лодке, — проболталась Талли. — Она пообещала их купить!
Тод встретил взгляд Анны поверх трех белокурых головок:
— О? Только на лодке?
Анна хотела, чтобы и бриджи были сюрпризом, но, поняв, что сегодня все ее сюрпризы обречены на провал, решила рассказать сейчас:
— Нет, не только. Наверное, лучше иметь несколько пар, прежде чем мы купим ей лошадь!
— Мамочка согласна переехать в деревню! — заявила Талли таким торжествующим тоном, будто согласие матери было лучшим в мире подарком. — Она сказала об этом, пока ты был с тетей Элизабетой.
— Замечательно, — спокойно произнес Тод и нежно посмотрел на жену.
Сердце Анны затрепетало, но она не подала виду. Ни один мускул на лице не должен ее выдать: она все еще злилась на Тода. Сперва засыпал ее отвратительными обвинениями по поводу ее поведения с Расселом, а теперь надеется, что она обо всем забудет?
Когда девочки улеглись в свои кроватки, Анна и Тод, оставшись наконец одни, осторожно переглянулись.
— Пойдем спать, — внезапно сказал Тод голосом, охрипшим от потребности почувствовать ее рядом с собой.
Анне хотелось задеть его так же больно, как его обвинения задели ее, но желание оказалось гораздо сильнее способности найти необходимые слова. Хорошее настроение постепенно возвращалось к ней.
Раздеваясь, Анна почувствовала некую странную стесненность — Тод рассматривал ее совсем по-новому. И она поймала себя на мысли, что мечтает вернуть свое прежнее тело — более полненькое, то самое, от которого так старалась отделаться. Та, прежняя Анна всегда знала, чего ожидать от их с Тодом отношений.
Сейчас все для них было как в первый раз, только без той дикой нетерпеливости, присущей пылкой юношеской любви. И Тод напряженно смотрел на нее с трепетным ожиданием.
— Не стесняйся, — прошептал он, увидев, как дрожат ее пальцы, теребящие застежку бюстгальтера.
— Я не думаю, что создана для стриптиза, — пошутила она.
— Ошибаешься, — хрипло произнес Тод. — Ты просто рождена для него!
Тод жадно наблюдал за каждой снимаемой деталью одежды, едва сдерживая желание помочь ей. Совершенно новая Анна стояла перед ним, снимая тончайшее белье, привезенное им из многочисленных заграничных командировок. В прошлом он часто интересовался, почему она его не надевает, и только теперь понял, что эти крохотные кусочки ткани не могла носить женщина с пышными формами.