— Ваше высочество! — ахнула Элени.
— Я должен понимать это как вежливый отказ? — чуть ли не промурлыкал Калик, едва касаясь ее шеи губами. — Но видишь ли, я тебе не верю. Побольше страстности — и тогда, может быть…
— Я… я… — просипела Элени. В горле у нее было так сухо, что ее голос был похож на шелест сухой лист.
«Просто поцелуйте меня», — подумала Элени.
Хотя она так и не произнесла этих слов вслух, Калик чувствовал ее желание, сдерживаемое скромностью и стыдливостью. Он мог бы удовлетворить и ее, и свой чувственный голод прямо здесь, если бы они были одни. Однако Калик знал: он может велеть своим людям оставить их одних, но после этого обязательно пойдут разговоры и поделать с этим будет ничего нельзя. И хотя его не пугали пересуды и сплетни, но даже его безрассудности были пределы. Незачем давать людям лишний повод трепать языками.
— Ладно, не пугайся слишком сильно, ящерка, — сжалился над девушкой Калик. — По крайней мере, не сейчас…
Элени издала еще один громкий выдох, но ему, видимо, удалось ее немного успокоить, потому что она спросила:
— Почему вы зовете меня ящеркой?
— Потому что ты двигаешься почти как ящерица — у тебя такие плавные, грациозные движения. — Губы Калика изогнулись в ленивой усмешке. Он поднял руку и взял ее за подбородок. — И в то же время ты такая же шустрая и ловкая.
Калик видел, что Элени польстило подобное сравнение, но ее лицо снова начало розоветь. Как же быстро она краснела! Калик снова ощутил желание. И кто знает, может, в этот раз он бы не устоял, если бы не увидел направляющегося к ним АбдулАзиза. Калик резко убрал руку и вздохнул про себя.
Калик не виделся со своим помощником с тех пор, когда АбдулАзиз, представляя принца Калика, отправился на соседний остров Аристо, чтобы присутствовать на похоронах короля Эгея.
— Ну и как протекает битва между наследниками покойного короля? — небрежно спросил Калик. В общемто, ему было все равно, так как вражда между королевскими семьями Калисты и Аристо длилась уже давно, но пока никто не мог отмыть это пятно в истории отношений двух династий.
АбдулАзиз неуверенно взглянул в сторону Элени, которая ждала разрешения Калика уйти.
— Можешь говорить при ней. Ей можно верить, — неожиданно для Элени добавил принц.
АбдулАзиз склонился в неглубоком поклоне:
— Вопрос престолонаследия разрешился, ваше высочество.
— Как и следовало ожидать, — кивнуть Калик. — Принц Себастьян заявил свои права, так? Какое счастье, что я лишен подобных честолюбивых амбиций, определяющих — или я должен сказать, отравляющих? — всю мою жизнь!