— Какая у тебя программа на завтра?
— Ну, с утра я произношу речь. Под названием «Час с Оракулом», — и со смехом добавил: — Удобная неопределенность.
— У меня ранняя утренняя дискуссия, — сказал Тиммонс. — «Воспоминания о первом контакте». Что, думаю, означает: мне снова придется говорить о болла. Я и… — он назвал двух авторов-пенсионеров.
— Выходит, тебе еще повезло.
Оба рассмеялись.
— А потом я повезу Ташу и мальчишек в строительную зону, — добавил Джек. — Нам дают целый час.
— Наверное, хорошо быть тем, кто ты есть.
— Иногда, — согласился Джек.
— Хотелось бы посмотреть вблизи на работы. Только…
— Может, я смогу кое с кем поговорить, — предложил Джек.
— Правда?
— Я попытаюсь. Обещать ничего не могу. Но попытаюсь.
Оба они знали, что если Джек попросит, разрешение будет выдано без малейшего промедления.
— Надеюсь, у меня есть шанс, — доверительно сказал Тиммонс.
Тут он обернулся поглядеть, как по мостику к ним приближается нечто, похожее на гигантскую долгоножку. В висящем теле не было места для человека. Кто-то управлял машиной из гостиничного номера или — что более вероятно — из дома, находившегося за много миль отсюда. Несколько искусственных лап протянули блокнот для автографа, и робкий голос попросил:
— Вы не против, мистер Рейнголд? Я этого не планировал, просто случайно увидел вас из-за деревьев…
— Конечно. — Он подписал белый блокнот, а потом не без резкости добавил: — А теперь извините нас.
— Спасибо, сэр. Разумеется.
Стоило фэну скрыться, как Тиммонс рассмеялся и заметил:
— А на меня букашка даже не взглянула.
Тут на Джека накатило. Он поглядел на своего собеседника, сделал судорожный вздох и почувствовал, что кончики пальцев у него онемели.
— Джек, — промурлыкал Тиммонс, — ты здесь главная достопримечательность.
— На кого ты теперь работаешь? — неожиданно спросил Рейнголд.
— А разве ты не пытался разузнать?
Джек молчал.
— Твоя лучшая зацепка, — продолжал Тиммонс, — это почтовый адрес пустого склада на Хило, Гавайи. — Он пожал плечами. — Плюс, разумеется, выгодные инвестиции. Во всех лучших и удачливых корпорациях.
Джек испытал потребность оглядеть окружающие джунгли, но, подавив ее, уставился на приятное, неизменно улыбчивое лицо и спросил:
— Что тебе от меня нужно?
— Возьми меня с собой завтра. Честное слово, о большем я и не прошу, — он улыбнулся одними глазами, подняв ладонями вверх маленькие ручки: — Пожалуйста, возьми старого фантаста в космос…
«Поначалу несколько катастроф как будто свидетельствовали против нас. Говоря «мы», я имею в виду Комитет. Говоря «мы», я имею в виду правительства и небольших государств, и сверхдержав. Мы, у кого был беспрепятственный мандат, за кем стояли миллионы встревоженных избирателей, говорящих нам, что именно мы должны сделать. Но диссиденты продолжают утверждать, будто мы совершаем зло, контролируя поток инопланетной информации. Воззвав к разуму и потребовав порядка в эти удивительные времена, мы, дескать, оказали миру медвежью услугу. Наши меры — цензура, мы не что иное, как тираны и глупцы…