— Папа, не надо, папа! Ты убьешь ее…
— Пошла вон!
Схватив ребенка за шиворот, он швырнул ее о дверной косяк. Ударившись головой, девочка обмякла. Через несколько часов она пришла в себя. Лежа в постели, она видела, как беззвучно рыдала мать, как отец курил у окна. Подойдя к матери, она криво улыбнулась. Ужасно болела голова.
— Доченька, ты очнулась? Слава Богу!
Отвернувшись от окна, отец внимательно посмотрел на бледную дочь.
— Очухалась, наконец!
Выбросив окурок в открытую форточку, он зашторил окно и вышел вон. Мать разрыдалась в хрупкую ладошку дочери.
— Ты прости меня, бестолковую. Не смогла тебя защитить, да и сама как побитая собака.
— Мама, почему ты терпишь его? Давай сбежим…
— Нет. Никогда. Как мы жить-то будем? Он ведь твой отец!
— Мама, мне больно…
— Потерпи немного. Скоро все изменится, папа найдет хорошую работу, будет зарабатывать деньги, у него появятся друзья, и мы будем жить намного лучше.
Однако прошел еще один год, а затем еще, но лучше не стало. Стало даже намного хуже. Отец действительно нашел работу и действительно стал неплохо зарабатывать, вот только в доме начались повальные пьянки. Незнакомые люди приходили к ним в дом, громко смеялись и распивали дешевый портвейн. Стойкий запах сигарет никогда не выветривался. Склоки и драки стали не редкостью. Однажды в такой пьяной ссоре любезные собутыльники прирезали папашу.
Что было потом, Марго помнила смутно. Запомнилось только, что они вместе с матерью переехали в другую квартиру. Сменив район, сменили и друзей, и круг общения. Теперь девочка ходила в другую школу. У нее появилась новая подруга, с которой они вместе играли в куклы и прыгали в скакалки.
Но безоблачное время длилось недолго. Через несколько месяцев у матери появился новый ухажер. Невысокого роста, с потной лысиной, безобразным животом и, вдобавок ко всему, дурно пахнущими грязными носками. Сидя за столом, мать любовно поглаживала его по блестящей лысине, с придыханием наблюдая, как любимый кушает.
Садясь за стол напротив и подперев подбородок, девочка вяло ковырялась вилкой в тарелке.
— Дочка, не балуйся! Ладно, вы тут обедайте, а я пойду белье проверю. Оно, поди, уж высохло давно.
Оставив их вдвоем, она беззаботно вышла на балкон. Марго поспешила отодвинуть от себя тарелки и спрыгнуть со стула.
— Не так быстро, детка!
Возлюбленный матери смотрел на нее в упор. Его взгляд соскользнул по ее телу, задержался на плоской груди и остановился меж бедер.
Фыркнув в ответ на его дурацкое замечание, девочка ринулась дальше. Однако мужчина не собирался так просто ее отпускать. Схватив малышку за руку, он притянул ее к себе. Молча взяв ее ладонь, опустил себе на штаны и хриплым голосом прохрипел: