, ну и так далее…
У него был мрачный вид.
— И ты хочешь, чтобы я поверил, что это все, что ты ко мне чувствовала? — спросил он. — Ты ведь хотела выйти за меня замуж, разве нет?
— Да. — Ее лицо зарделось.
— И мы не поженились по моей вине. И ты хочешь заставить меня поверить, что теперь — три года спустя — ты бы горько сожалела о нашем браке? Что действие моего блеска прекратилось бы и, лицом к лицу с холодной, суровой реальностью, ты бы жалела, что не подождала… кого-нибудь другого!
— Нет. — Она покраснела еще сильнее. — Нет, конечно, все не так!
— Тогда, если нет кого-нибудь, кто произвел на тебя гораздо более глубокое впечатление, чем я в свое время, чей блеск неколебим и кто нравится более зрелой тебе, — то у меня еще есть шанс вернуть тебя. Я не прав?
— Нет. Извини, Ральф, но у тебя нет…
— Так есть кто-то другой?
На этот раз в коридоре не было никакого предостерегающего шума. Просто открылась дверь, и на пороге появился Гидеон Фабер, глядя на них, приподняв бровь. На нем были грязные ботинки для верховой езды, лицо раскраснелось от быстрой ходьбы. Глаза его были суровы, а губы плотно сжаты.
— Прошу прощения, что отсутствовал, когда вы приехали, доктор, и не встретил вас, — сказал он. — Мы ожидали вас на час позже. Моему брату пришлось вернуться в Лондон, а сестра, судя по всему, куда-то ушла… Но, как я вижу, нас заменила мисс Ловатт!
— Мы с мисс Ловатт старые друзья, — натянуто произнес доктор. — Я воспользовался возможностью поговорить с ней.
— Какое везение для мисс Ловатт, — заметил без улыбки Гидеон.
— Это мне повезло, — с ударением заверил его Малтрэверс. Потом он заговорил о причине своего визита. — Я уже осмотрел вашу мать и считаю, что ее состояние значительно улучшилось. Собственно говоря, я думаю, теперь ей будет все лучше и лучше, при условии, что ей не позволят перенапрягаться. Я полагаю, что с этой целью мисс Ловатт подходит как нельзя лучше.
— И насколько я понимаю, именно это вы вдвоем и обсуждали? — сказал Фабер. — Улучшение здоровья моей матери и роль мисс Ловатт в данном процессе?
Доктор Малтрэверс не ответил сразу, а когда заговорил, его голос звучал очень тихо.
— Мисс Ловатт была в комнате, когда я осматривал миссис Фабер. Она захотела, чтобы Ким присутствовала.
— В этом нет ничего необычного, — заметил Гидеон. — Работодатели мисс Ловатт имеют привычку привязываться к ней, по крайней мере мне так показалось. Наверное, в ней есть что-то особенное.
— Думаю, именно так считает ваша мать, — отозвался доктор Малтрэверс.
Гидеон небрежно взглянул на Ким.
— Я забираю доктора с собой в библиотеку выпить чего-нибудь, — сказал он. — Ожидаю, что вы присоединитесь к нам за обедом. Обычно вы так и делаете.