— А вы, — кивнул он Рахметову с Волковым, — можете проветриться, только не особо привлекайте внимание.
Майор хотел добавить что-то еще насчет конспирации, однако устало махнул рукой и хлопнул дверью. Когда минут десять спустя конспираторы вышли на воздух, актер спросил:
— А кто такой Маскитов и что нам от него нужно?
Рахметов не без любопытства поглядывал по сторонам и с наслаждением вдыхал осенний воздух. Было заметно, что его мозги работали только в одном направлении: где купить пиво? Тем не менее он пояснил, что местный бандюга унаследовал от своего шефа один страшный медицинский препарат, при помощи которого человек за шесть недель может деградировать до свиньи. У его предшественника, которому перерезала горло их коллега, было целых три свинофермы.
— Ты меня разыгрываешь? — засмеялся Серега.
— Чтоб я сдох! Но мы сюда прибыли не ради препарата.
И Рахметов рассказал, что, по их данным, параллельно со свинофермой Маскитов широко развил торговлю человеческими органами, и все больше детскими. По всей видимости, взятыми у детей из местных детдомов.
Актер перехватил взгляд своего товарища, но так и не понял, шутит он или говорит серьезно.
— Но это чудовищно!
— Более того! Этот бизнес здесь настолько процветает, что высокопоставленные дяди из столицы собираются отвалить Маскитову кругленькую сумму. На развитие!
— Ты издеваешься! Таких следует сразу расстреливать, без суда и следствия…
Рахметов громко расхохотался и указал пальцем на магазин.
— Чувствую, что пиво там.
И пиво, действительно, оказалось там. Они взяли по паре бутылок и уютно расположились на лавочке в детском скверике.
— Да-да, — пробормотал Рахметов, задумчиво прикладываясь к пенистому пойлу, — иногда действительно хочется взять в руки автомат. Но, запомни, добро не должно пользоваться теми же методами, что и зло. Вот наше оружие! — указал Рахметов на лоб. — В случае с Маскитовым тебе не мешало бы усвоить одну истину утверждающий волчьи законы сам неукоснительно должен следовать им. Иначе смерть! Как раз Полежаева и пытается спровоцировать волка. Усекаешь?
— Пока нет, — сдвинул брови актер.
— Потом усечешь, — отмахнулся Рахметов.
6
Чувство животной тоски весь день не покидало Маскитова. Если он больше ее не увидит, то ему незачем будет жить. И такое заключение не столько пугало, сколько удивляло неотесанного рэкетира. Целый день раскатывая по городу в таком нелепом настроении, он продолжал ненавидеть всех, и его архаровцы на заднем сиденье, чувствуя, что с шефом творится что-то неладное, не приставали с разговорами.