Тут Маскитов не выдержал и принялся хвастать про то, какую бешеную прибыль можно иметь благодаря талантливой постановке дела, и что у него трехэтажный коттедж в городе, но он еще строит белокаменный дворец за городом, да такой, что канаевская вилла по сравнению с ним — жалкий сарай, и что у него тут все схвачено, куплено и содержится под строгим контролем.
Девушка слушала, затаив дыхание, и своим наивным хлопаньем ресниц поощряла его хвастовство. А хвастун уже не мог остановиться и продолжал бить себя кулаком в грудь, уверяя, что деньги на него сами сыплются. Вот послезавтра, к примеру, ему на голову упадет миллиард.
— Так уж и упадет? — покачала головой гостья.
— Упадет! — крикнул Маскитов, выкатив глаза. Серега заметил, как Софья сильно побледнела, как быстро поднесла ко лбу ладонь и безжизненно закатила глаза. «Что-то случилось», — смекнул актер и птичкой вылетел из кресла.
8
За всем этим хозяин наблюдал очень внимательно и, разумеется, догадывался, что гости Маскитова не столь просты, как хотят казаться. А когда милашке сделалось плохо, Канаев насторожился, сообразив, что здесь что-то не то. Последнюю сцену, с вынесением гостьи из залы, ему досмотреть не удалось: помешал вошедший банкир из старой гвардии. Канаев всей душой ненавидел Маскитова. Старая гвардия была милей, но Маскитова активно поддерживал центр, и именно на него в Москве ставили ставку. Маскитовы были из тех, кто уже не только дышал в затылок, но и грубо наступал на пятки. Эти втрое ненасытнее, поскольку из босяков.
— Проклятое шампанское, — лепетала девушка, закрывая лицо ладонями, и актер, включившись в игру, выговаривал ей с укором:
— Говорил же, Софийка, не пей! У тебя аллергия!
Бедняжку внесли на руках в соседнюю комнату, осторожно уложили на диван, и больная сквозь растопыренные пальцы указала глазами на дверь. Стажер все понял, быстро распахнул окна и театрально воскликнул:
— Ей срочно нужен компресс!
— Компресс? — переспросил Маскитов, чувствуя, как его сердце переполняется какой-то дурацкой самоотверженностью. — Сейчас сделаем!
Он пулей вылетел из комнаты, и девушка вскочила с дивана.
— Нам надо сматываться! Там мой отец!
Без лишних вопросов актер метнулся к выходу и, увидев, что в коридоре пусто, потащил девушку в сторону лестницы.
— Туфли на каблуках ненавижу с детства, — прошептала она, едва ее каблучки зацокали по ступеням.
Она остановилась, сняла туфли и босиком понеслась за актером через темный канаевский двор. Не успели беглецы скрыться за машинами, как в комнате, из которой они сиганули, загорелся свет. Молодые люди притворились прилично поддавшими и, пошатываясь, направились к воротам. Сзади загремели цепью собаки, впереди обозначился охранник с кобурой на боку.