Они и в самом деле вернулись быстро, даже быстрее, чем он ожидал. Вернее, пришла одна девушка. Уселась спиною к нему, попросила:
— У меня лиф слишком тугой, ослабь завязки.
Воин дотронулся до девичьей спины дрожащими руками. Не выдержав, обнял деву за талию, поцеловал в шею.
— Экий ты… — засмеялась та. — Я сама… — Она отбросила в строну лиф, обнажив небольшую, но восхитительную грудь с твердыми коричневыми сосками, кои Парша тут же принялся целовать.
— Эй, не так быстро. — Девушка подмигнула; — А ну, ляг в траву. Закрой глаза… Вот так. Не подглядывай…
Троица — Кайша, Хотовид, Пшемысл — явились к капищу, едва в небе взошла луна, серебряная, круглая, светлая. Кайша увидел привязанного в кустах ослика — выходит, не обманула Пердикка!
— Эй, вы не рано явились? — Танцовщица, обворожительно улыбаясь, шла им навстречу.
Хотовид поглядел в небо.
— Да, вообще-то да, рановато. Вона, светло еще, далеконько до сумерек.
— Так вы не торопитесь, — рассмеялась Пердикка. — Заодно и мне поможете… Вернее, ты, Хотовид. — Она подмигнула парню. — Ведь ты такой сильный, огромный…
Воин, польщенный, усмехнулся.
— А что случилось-то?
— Да там, на мостике, доска провалилась. Боюсь, потом не проеду.
— Да мы все разом поправим, — рванулся было Кайша, но танцовщица шепнула ему: — Оставайся.
Кайша ухмыльнулся.
— Нечего делать, останемся. Ты там побыстрей, Хотовиде.
— Да уж как управлюсь…
Мостик через Глубочицу в самом деле оставлял желать лучшего, да и видно было, что им давно уже не пользовались, больно уж заросшей выглядела тропа.
— Ты кольчужку-то сними, — лукаво улыбнулась Пердикка, — сподручнее будет.
Аккуратно положив кольчугу в траву, Хотовид нагнулся, приподнял доску. Тяжела, однако! Собравшись с силами, наклонился…
Кайша с Пшемыслом беззаботно болтали, когда, запыхавшись, прибежала Пердикка. Схватила Пшемысла за руку.
— Пошли, поможешь… И впрямь, тяжеловато там одному. — Цыкнула на дернувшегося было Кайшу: — А ты сиди здесь, сторожи повозку!
Отрок усмехнулся и нарочито тяжело вздохнул.
— Не вздыхай, не вздыхай. Мы скоро.
Проводив глазами ушедших, Кайша завалился в траву, с томлением уставился в высокое голубое небо. Припекало, и он снял кольчугу. Может быть, от жары, а может — на что-то надеясь. И правда, надежды оказались небеспочвенными.
— Все лежишь? — услышал он звонкий насмешливый голос. Поднял голову — Пердикка уже расстегивала халат. Неужели… — Перевернись-ка на живот, сделаю тебе коринфский массаж, — улыбнулась дева. — Да ты не бойся, они там долгонько провозятся…
— А я и не боюсь, — прошептал Кайша. Перевернулся, чувствуя, как руки девушки ловко стаскивают с него рубаху…