Похоже было, что Филипп отделался от своей первоначальной неловкости. Его взгляд изучал ее с новым восхищением.
— На тебе очень необычное платье,— заметил он.
— Я тоже так считаю,— холодно согласилась Моргана.— Но так уж случилось, что у меня сейчас масса новых нарядов. Перед тем как сюда ехать, я потратила все свои сбережения.
Филипп ухмыльнулся:
— Ты всегда была такая экономная. Что вызвало такую перемену?
— Оказалось, что сбережения мне больше не нужны. Я решила, что это будет отдых, который я запомню на всю жизнь.— Тут она загадочно улыбнулась.— Конечно, я здесь исполняю профессиональные обязанности, но делать мне приходится так мало, что это больше похоже на отдых.
— Ты — странная девушка. Могу поспорить, ты растранжирила немало.
— Да. И получила от этого огромное удовольствие.
Доедая вкуснейшее блюдо из краба, Моргана чувствовала, что он смотрит на нее так, словно видит ее в первый раз. Его явно озадачила новая Моргана Кэрол.
— Знаешь, по-моему, ты изменилась, Моргана. Она улыбнулась ему с откровенной издевкой.
— Неужели? Как ты наблюдателен, Филипп. Нельзя было ожидать, чтобы я не изменилась. Знаешь ли, со мной произошло очень многое.
— Да, наверное.
У него хватило совести смутиться, но только на мгновение. Смущение его почти сразу же исчезло. Тут она подняла глаза и лицо ее посуровело.
— Ну ладно, Филипп. Достаточно пустой болтовни. Давай перейдем к той записке, которую ты написал Марите.
— Не время,— беззаботно проговорил он. — Еще совсем не поздно.
— Достаточно поздно. У меня нет желания затягивать этот ужин. Ты прекрасно знаешь, что я не хотела принимать твое приглашение, когда ты обращался ко мне прежде, на стройке.
— И все же ты его приняла.
— Под угрозой. Не заблуждайся, Филипп. Я сделала это вопреки своим желаниям. Теперь говори, на каких условиях ты вернешь письма.
Пожав плечами, он прекратил попытки отсрочить разговор.
— Ничего особенно пугающего или трудного. Марита получит обратно свои письма, когда ты дашь мне обещание не избегать меня и принимать мои приглашения. Или, еще лучше, я буду отдавать тебе одно письмо при каждой нашей встрече.
— А потом?— Ее губы изогнулись в циничной улыбке.— Предполагается, что к этому моменту я буду настолько тобой очарована, что снова упаду в твои объятия? Так, что ли?
— В такой формулировке это звучит очень самонадеянно.
— Ну а разве ты не очень самонадеян?— жестоко спросила она.— Какой еще смысл в том, чтобы заставлять меня видеться с тобой против моей воли? Ты ведь не ждешь, чтобы я поверила, будто ты искренне меня любишь? Все дело в тщеславии, потому что я не готова броситься в твои объятия, как только ты меня поманил пальцем!