— Прошу прощения, но Олимпия звонит из Афин. Она обеспокоена состоянием малыша и хочет поговорить с вами.
Предсказание Доминик, что в следующий раз Олимпия позвонит из-за Ари, оказалось пророческим. Она ошиблась только во времени — Олимпия позвонила днем, а не ночью. И все же Доминик волновалась за ребенка.
— Спасибо, Элени. Я поговорю из спальни.
Войдя, Андреас опустил Доминик на пол и подошел к столику, на котором стоял телефон.
Его реплики были короткими, но, как всегда, он сказал, что приедет.
— Ари болен. У него сильная рвота. Олимпия вызвала врача, который сказал, что ребенка надо отвезти в больницу. Она вне себя от ужаса.
— Тогда тебе придется ехать.
— Ты уверена?
— Все в порядке. Если он тяжело болен, ей нужна твоя поддержка. Но ты знаешь, что меня она меньше всего хочет видеть, поэтому я останусь здесь.
Попроси меня поехать с тобой, Андреас.
Он подошел к ней.
— Ты уверена, что хочешь этого?
Неправильный вопрос, дорогой.
— Да.
— Я постараюсь возвратиться до наступления темноты.
Ты можешь попытаться, но тебе это не удастся. Олимпия найдет способ задержать тебя.
Наклонив голову, Андреас крепко поцеловал Доминик. Когда-то такого проявления страсти было достаточно, чтобы она дожидалась его возвращения, предвкушая, как они займутся любовью.
Но что-то надломилось в ней, когда позвонила Олимпия. Чем крепче Андреас прижимал ее к себе, тем сильнее становилось чувство отчужденности.
У Доминик возникло странное ощущение, что она покинула свою телесную оболочку и наблюдает за происходящим, не испытывая желания получать или дарить удовольствие.
Ее осенило, что Ари — козырная карта Олимпии, с которой та будет ходить снова и снова. Всегда возникнет какой-нибудь кризис или проблема или она подстроит их.
Тео отказался от сына отнюдь не из-за отсутствия отцовских чувств, а потому, что не может порвать крепкую связь между Олимпией и Андреасом.
Доминик вернулась в Грецию, чтобы бороться за свой брак, но она опоздала по меньшей мере на двадцать лет.
Когда бы Андреас ни возвратился на Закинтос, ее он там не увидит.
Было десять часов вечера, когда врач вошел в приемную детского отделения.
— Все будет в порядке с вашим ребенком, миссис Панос. Можете забрать его домой. У него был приступ гастроэнтерита, но худшее уже позади. Если у вас возникнут вопросы, завтра зайдите в мой кабинет.
— Спасибо.
Как только они привезли Ари домой и Олимпия положила его в кроватку, она повернулась к Андреасу, устремив на него умоляющий взгляд.
— Ты ведь останешься со мной на ночь?
В его памяти всплыли слова жены: «Ты много лет беспрекословно выполняешь ее просьбы. Но Олимпия уже не подросток. Ее уловки принимают все более отчаянный характер».