Андреа чуть скосила на него глаза. Голова его откинулась назад, он как будто спал, прижав лампу к своей груди. Ее охватила жалость при виде синяков под глазами и осунувшегося лица. Судя по всему, ему выпали на долю тяжкие испытания. Какое счастье, что я, именно я везу его домой, подумала Андреа.
— Люк, — она потрогала его за руку, — мы едем по Рио-Гранде, где сворачивать?
Не открывая глаз, он сжал ее ладонь.
— Проедешь три квартала и увидишь на правой стороне хижину, как бы отступившую в глубь сада; крыша плоская, кирпичная отделка.
Андреа увидела дом почти сразу: он был единственным на этой улице воплощением местного колорита. Выделяясь среди особняков, построенных в разном стиле — от старого английского «тюдор» до самого последнего модерна, — этот дом был словно порожден древней землей, на которой стоит, от него веяло ни с чем не сравнимым духом штата Нью-Мексико.
Изнутри дом был устроен по классическим канонам, но всюду были разбросаны яркие пятна картин и вытканных вручную ковров. Темная мебель, украшенная ручной резьбой, напоминала о прекрасных традициях испанского и индейского искусства, еще живых на юго-западе США. Это жилье было бы идеальным для большой семьи: просторное, оно в то же время дышало теплом и уютом. Едва войдя в дом, Андреа получила новое представление о Лукасе, о его происхождении. Какой жуткой, видимо, казалась ему тюремная камера после этого великолепия, подумала она и вздрогнула. Обняв за плечи, Лукас привел ее в очаровательную кухню с камином, отделанным белой керамической плиткой.
— Нальешь мне выпивку? — спросил он. — Я держу виски в шкафчике над раковиной.
— Думаю, я с этим справлюсь.
— Хорошо. — Он снял с нее куртку, потом жестом фокусника выкрал ключи от машины из ее кармана и позвенел ими у нее перед глазами: — Беру их с собой, чтобы ты не ускользнула, пока я буду мыться. Я быстро.
Ненужная уловка, подумала она, я и так не уйду.
Он действительно вышел из ванной минут через десять, шлепая босыми ногами, одетый в темно-коричневый бархатный халат, не скрывающий мускулистых ног и похожий по цвету на его мокрые волосы.
Лукас присел к столику для завтраков, проглотил виски и откинулся на спинку стула, глубоко вздохнув от удовольствия. Посмеиваясь, Андреа стояла рядом, держа на подносе бутерброд по-турецки, а к нему — помидоры и салат-латук. Он проглотил все это в один момент.
Андреа поняла, что самое большое наслаждение — это смотреть, как насыщается голодный человек. Собственно говоря, ей нравилось разглядывать в нем все — от ушей изящной формы до ухоженных ногтей. Наверно, ей просто нравилось быть с ним рядом — только и всего.