Свободна? При чем здесь это. Она говорила так, словно только что вышла из тюрьмы. Он должен ее вразумить.
– А как же Спайрос?
– Ему и здесь хорошо.
– Это не так. В любую минуту он может потерять свой бизнес. Спроси у него сама.
– Ты не имеешь к этому никакого отношения.
– Зато ты имеешь самое непосредственное. Тебе придется выйти за меня замуж.
– Не придется. – Она открыла дверь. – Убирайся.
– Не могу, – ответил он, не зная, какие еще привести аргументы. – Лили, ты должна это сделать, иначе Сапфировый остров станет эксклюзивным курортом для богатых, а местные жители будут оттуда высланы. Остальные два острова ждет та же участь.
Ее лицо застыло, словно она колебалась.
Неужели у этой женщины есть сердце, которого нет у ее сестры? Да, она продала своего ребенка, но сейчас…
Она выглядела бледной и усталой.
Внезапно ему стало не по себе. Он осознал, что действует так же, как Миа и Георгиос.
Покупает ее ребенка. Покупает ее.
– Убирайся, – снова прошептала Лили, и на этот раз он уступил.
– Лили, все происходит слишком быстро, но, пойми, речь идет не только о нас двоих.
Признаюсь, я тебя недооценивал. Мне жаль.
– Это очень мило с твоей стороны, – произнесла Лили с сарказмом, но ее голос дрожал.
Она слегка покачнулась, и Алекс подошел ближе и поддержал ее.
– Не прикасайся ко мне! – бросила она, но не оттолкнула его, потому что не могла: одной рукой она держала Михалеса, а другой открывала дверь. – Пожалуйста, уходи.
– Лили, с тобой все в порядке?
– Да, – ответила она.
Алекс нехотя ее отпустил. Неожиданно она показалась ему хрупкой и ранимой. Это не имело смысла. По дороге сюда он злился на эту женщину, а сейчас хотел ее защитить. В ее глазах был страх и что-то еще, чему он не мог дать название.
Сожаление? Может быть, она сожалела о том, что он с ней сделал? Или о том, что отказалась стать его женой?
Возможно, она его использовала, и беременность была запланирована.
– Лили, я ухожу.
Увидев на ее лице облегчение, он содрогнулся. Неужели она так его боялась?
– Мне не следовало тебя торопить.
– Да.
Обрывки чека были рассеяны по полу. Такие мелкие, что их было бесполезно собирать воедино.
– Я не стану этого делать, – яростно бросила она, поймав направление его взгляда.
– Я знаю, что не станешь.
– Ты ничего обо мне не знаешь. Не знал. До сегодняшнего дня.
Михалес с интересом наблюдал за ним.
Его сын.
Как он мог быть так уверен, что с помощью одних только денег можно все решить? Сейчас это казалось нелепым.
Что бы он сделал, не будь Лили сестрой Миа? Воззвал бы к ее совести? Будь у нее совесть, ей было бы нечего терять. Напротив, она бы многое приобрела.