Андреас забыл об ослепляющей силе страсти.
В объятиях Холли он это вспомнил. Как же она была прекрасна!
– Помнишь тот первый вечер, когда я тебя поцеловал? – тихо спросил он, почти касаясь губами ее губ. Холли отрицательно тряхнула головой. – Лгунишка, – пожурил он улыбаясь.
Он помнил их поцелуй, как будто это случилось вчера. С каким пылом совсем еще неопытной страсти она ответила, почувствовав его губы на своих!
Это случилось в первый же вечер того дня, когда он приехал. В честь его приезда ее родители устроили шикарную вечеринку. Холли была во всем белом. Когда все гости разошлись, в зале для танцев остались только они. У Холли в руках был бокал, она неожиданно его уронила. Он раскололся на две половинки, они одновременно наклонились, чтобы подобрать осколки, и почти стукнулись лбами. В ту секунду Андреас осознал, как близко они находятся, и поцеловать ее показалось ему самым естественным.
Почти как сейчас. Его длинные загорелые пальцы легонько взяли ее за подбородок, поднимая голову выше. Холли не сопротивлялась. Какие бы чувства ни владели ею до этого момента, от них не осталось и следа. Андреас почувствовал, как ее руки обвиваются вокруг его талии, и его охватил восторг.
Когда их губы встретились, они, словно оказались в прошлом. Все эти годы Андреас считал, что к воспоминаниям о том, что связывало их с Холли, примешивается воображение, и потому они были так прекрасны…
Ничего подобного. Это было не воображение. Андреас понял это в тот момент, когда коснулся ее. Между ними вспыхнуло и мгновенно разгорелось пламя. Его опалило огнем. И он не был воображаемым. Этот огонь поглотил его, заставил прижать Холли к себе, жадно прильнуть к ее губам, давая и беря, требуя ее ответа.
Холли. Его сердце, его дом. Неужели он мог забыть желание, которое она в нем возбуждала? То, что происходило сейчас, убеждало: нет, он не забыл. Просто затолкнул воспоминания о ней в самые дальние уголки памяти, которые вдруг ожили.
Холли. Неотразимая, желанная. И свободная.
Он тоже свободен.
Холли… Жена. Он упивался ее вкусом, любил ее, нуждался в ней. Она принадлежала ему. Андреас положил руки ей на бедра, ощутил их упругую округлость. Он прижимал ее крепче, ближе, но ему все было мало. Не прекращая поцелуй, он поднял ее на руки и прижал к сердцу.
На один чудесный миг он почувствовал, что она готова дрогнуть. Ощутил, как Холли обхватила его шею руками, сама прижалась к нему. Она была его. Его!
Но затем…
– Перестань, Андреас!
Ему не надо было объяснять, что она имеет в виду, так как он уже разворачивался в сторону спальни – нетерпеливый, возбужденный, отчаянно желающий оказаться к этой женщине так близко, насколько это было возможно…