Андреас. Мужчина, которого она когда-то полюбила и так и не смогла разлюбить.
– Холли, – хрипло простонал Андреас. – Моя жена.
И Холли вдруг обнаружила, что она без одежды лежит на прохладных шелковых простынях, а между нею и ее мужем больше нет никакой преграды.
Должно быть, Андреас раздел ее, пока она с такой же лихорадочной поспешностью избавляла его от одежды, стремясь поскорее добраться до его обнаженного тела. Ей нужно было коснуться его, убедиться, что это все-таки снова случилось.
– Ты прекрасен, – благоговейно прошептала она.
Андреас негромко рассмеялся низким горловым смехом, накрывая ее тело своим:
– И это ты говоришь мне, сердце мое?
Больше он ничего не сказал. То, что Андреас и ее считает прекрасной, говорили его губы и руки. От его ласк тело Холли размякло, дыхание сбилось, стоны удовольствия срывались с губ. Она словно оживала, чувствуя его прикосновения каждым нервом, каждой клеточкой.
И она тоже касалась его, гладила, ласкала твердое мускулистое тело, испытывая от этого не меньшее удовольствие, чем получала от его ласк. Они уже пылали, но жар их тел все нарастал. Еще немного – и оба превратятся в чистое пламя.
Все эти годы Холли думала, что больше никогда не испытает этой всепоглощающей силы страсти. Никогда не почувствует себя такой… полной, словно нашедшей недостающую частичку себя. Если бы это никогда не повторилось, она бы так и продолжала считать, что все, что она напридумывала себе про Андреаса, не больше, чем ее пылкое девичье воображение.
Однако, снова оказавшись с ним в одной постели, Холли поняла: это не ее воображение. Все действительно так и было. Сказка, ставшая реальностью. Ей не удалось завязать ни с кем из соседей или коллег по работе роман, так как она мысленно всегда сравнивала мужчин с Андреасом. А разве могли они выдержать с ним сравнение? Нет, не потому, что он был принцем, а потому, какие чувства переполняли ее, когда он был рядом…
Все, что она когда-то испытывала, снова вернулось к ней, но уже не как просто большая волна, а как цунами. Но цунами не разрушительное – требовательное, жадное, настойчивое и в то же время нежное и почтительное. Андреас словно восхищался и пел гимн ее телу, ее красоте.
В свою очередь, он как будто ожидал – нет, настаивал на этом! – чтобы она, как и он, разделяла его восторг.
Но Холли не могла бы поступить иначе, даже если бы хотела обратного. Она упивалась тем, что они снова вместе. Их наслаждение было одним на двоих, и, когда оно приблизилось к своему пику, а для Холли ночь превратилась в день, пылающий раскаленным добела пламенем желания, она выдохнула его имя и застонала, не в силах сдержать свой восторг…