Дядя оставался у нас некоторое время, разговаривая сначала со мной, а потом, когда меня отослали к Лецен, — с мамой. Когда он уезжал, я спустилась вниз, чтобы помахать ему на прощание.
Как я любила Клермонт! Выйдя из кареты, я обычно вприпрыжку взбегала по ступеням, считая их на бегу. Дядя Леопольд ждал меня с распростертыми объятиями. Лецен держалась на почтительном расстоянии. Потом она возвращалась обратно в Кенсингтон, оставляя меня одну с дядей. Так было и на этот раз.
— Я в восторге приветствовать у себя мою милую маленькую племянницу, — сказал, обнимая меня, дядя Леопольд. — Ты мое самое большое утешение, с тех пор как я потерял мою любимую Шарлотту.
С минуту мы печально помолчали, пока дядя Леопольд вспоминал свою умершую жену. Клермонт, названный так в честь построившего его графа Клермонта, был, по сути дела, храмом Шарлотты. Я знала, что, пока я здесь, я буду постоянно слышать ее имя. Луиза Льюис проводила меня в мою комнату.
— Большая радость видеть вас здесь, — сказала она. — Уж теперь-то мы немножко посплетничаем, правда?
Я весело согласилась. Сплетничая, Луиза всегда была так увлекательно нескромна, что слушать ее доставляло мне огромное удовольствие.
В каждой комнате она хранила вещи, связанные с памятью Шарлотты. Те, кто говорил, что Шарлотта умерла, ошибались. Она по-прежнему жила в Клермонте. Она, казалось, присутствовала в каждой комнате. Дядя Леопольд и Луиза Льюис не давали ей умереть.
Луиза постоянно говорила о ней. Я не имела ничего против, мне нравилось слушать. Она была из тех, кто ухитряется даже явные недостатки дорогих им людей превращать в достоинства.
— Такой сорванец, — восхищенно говорила Луиза о Шарлотте, словно это было самое замечательное качество в женщине. — Муж делал все, чтобы исправить ее, но в конце концов и он отчаялся в этих попытках.
Это было невероятно увлекательно. Я узнала о возражениях короля против брака Шарлотты и Леопольда, так как он хотел выдать ее за принца Оранского. Но она настояла на своем.
«Шарлотта, должно быть, была умнее, чем бедняжка Феодора, — подумала я. — И как ей это удалось? Потому что она была сорвиголова? Разумеется, она была наследницей престола. Вероятно, это имело значение».
— Видели бы вы ее в подвенечном платье… из серебряной парчи… и король преподнес ей драгоценности, которые переходят от одной королевы Англии к другой. Но самым любимым ее украшением был бриллиантовый браслет. Угадайте почему? Да потому, что это был подарок от принца Леопольда… Я слушала со слезами на глазах.
— Она любила Клермонт. Для нее он значил больше, чем все королевские дворцы. Она настояла на том, чтобы жить как простая домашняя хозяйка. О, она умела настоять на своем. Она даже готовила иногда сама… и она была так добра к беднякам. Они любили ее. Она ухаживала за мужем, и это его очень забавляло, хотя он всегда напоминал ей о ее королевском достоинстве. Но Шарлотта только отмахивалась от всех его замечаний. Я помню, как она его причесывала. Они были так счастливы, служить ей было радостью, и потом… надо же, чтобы она так умерла. Все месяцы беременности она прекрасно себя чувствовала, была в восторге, что у нее будет ребенок. И надо же, чтобы именно роды привели ее к смерти!