— Ну, с этим покончено. — Потом он наклонился ко мне. — Не обращай слишком много внимания на этот вздор. Уж эти мне священники! — Он презрительно покачал головой. — У меня есть подарок для тебя. Ты славная девочка и должна радоваться жизни.
— Вы так добры ко мне, дядя Уильям, — сказала я. Он подарил мне украшения из изумрудов, а королева — изумрудную тиару. Я горячо поблагодарила их, и тетя Аделаида обняла меня.
По дороге домой мама сказала, что я слишком явно демонстрировала свою радость по поводу украшений. По ее мнению, они должны были подарить мне драгоценности. Ведь, в конце концов, драгоценности принадлежат короне… и, следовательно, все равно скоро станут моими. Мама несколько оживилась, потому что он — она имела в виду короля — выглядел напряженно и передвигался с трудом.
— Я не хочу думать о его смерти, — сказала я. — И не хочу быть королевой.
— Проповедь архиепископа не должна расстраивать тебя, — засмеялась мама. — Он, вероятно, думал, что ты молода и немножко легкомысленна и нуждаешься в предупреждении. Ты должна благодарить Бога, что у тебя есть мать, которая заботится о тебе и направляет тебя, — мать, у которой ты центр всей ее жизни.
— Да, мама, — отвечала я, но как бы мне хотелось, чтобы она кого-нибудь другого сделала центром своей жизни. Когда мы вернулись домой, она подарила мне браслет с локоном своих волос.
— Пусть он напоминает тебе меня… всегда, — сказала она.
Меня ожидала большая радость — письмо от дяди Леопольда, в котором он сообщал, что собирается в Англию со своей женой.
Я пришла в такое возбуждение, что Лецен боялась, что я заболела. Мама решила, что мы поедем в Рэмсгейт, и дядя Леопольд погостит у нас там. Это был прекрасный способ избежать этих надоед в Виндзоре, говорила она. Итак, мы прибыли в Рэмсгейт. Там нас ожидала еще одна замечательная новость — Феодора родила еще одного ребенка — девочку, — и обе они чувствовали себя хорошо. «Мы долго думали насчет имени, — писала Феодора, — и решили, что назовем девочку в честь ее любимой тети. Так что ее назвали Виктория, но так как у меня не могут быть две Виктории, одинаково мне дорогие — я запутаюсь и не смогу отличить одну от другой, — ее первое имя будет Аделаида, а второе Виктория. Я думаю, королева, будет довольна. Она была так добра к нам, когда мы были в Виндзоре. Итак, девочку назвали Аделаида-Виктория-Мэри-Луиза-Констанс».
Мы с Лецен смеялись. Как было странно думать об этой малышке… моей племяннице. Я приготовила подарки для новорожденной, но мои мысли были заняты приездом дяди Леопольда и моей новой тети, которую мне очень хотелось увидеть.