Захлебываясь эмоциями, он изводил Толика, пришедшего в баню оттянуться по полной программе и отдохнуть от говорливых жены и тещи, дифирамбами в честь Валентины. Любовь раздулась радужным шаром и поглотила Женю, разглядывавшего изнутри разноцветные разводы и небо в розовых тонах. У Толика любовь давно лопнула, как мыльный пузырь, поэтому он реагировал на все как опытный хозяйственник, составляющий смету на текущий квартал.
– Ну и пользуйся, пока не надоест. – Он блаженно вытянулся на полке, но расслабиться не получалось.
Брызгая слюной от возбуждения, тощий Женя гонял воздух руками, подкрепляя чувства мимикой и жестами. Он навис над Толиком и приставал с глупостями:
– Она мне никогда не надоест! Ты не представляешь, какая женщина!
– Нет такой бабы, которая не может надоесть, – рассудительно бормотал Толик, желая быстрее прекратить полемику и сберечь хотя бы часть вечера.
– Есть! Ты бы ее видел!
– Может, позовем ее сюда? Третьей будет, – усмехнулся Толик.
Женя внезапно насупился и замолчал.
– Испугался? – оживился Толик. – Правильно. Я тебе вот что скажу. Хороший ты мужик, но дурной. Бабы все одинаковые – анатомию надо учить. Принципиальной разницы нет.
– Есть! – убежденно воскликнул Женя. – Я теперь понимаю, что есть!
– А Галина?
– Что Галина? Живет, что ей сделается?
– Хорошая ведь баба.
– В том-то и дело, что баба. А Валя – королева. Они как небо и земля!
– Да ты поэт, я погляжу. Чего любовь с людями делает! Смотри, не прогадай.
– Не прогадаю. Я уже в выигрыше.
– Ну-ну.
Женя вел себя как наркоман в ожидании дозы. Валентина скрывала от Натальи подробности, но резкое изменение поведения Галочкиного мужа не укрылось от внимательной Скачковой.
– Чего там у вас? – требовательно прижала она в курилке Валентину после того, как имела счастье наблюдать сцену романтического прощания, подтверждавшего самые худшие ее опасения.
– Ничего особенного.
– Интересно, что же ты считаешь особенным? – сварливо наседала Наталья.
– На то, что я считаю особенным, он точно не тянет. Этот дохлик вообще ни на что не тянет. А гонору, самомнения – на двух Шварценеггеров!
– Что-то я не поняла – у вас с ним как?
– А тебе зачем? – Валентина вдруг насторожилась.
– Как зачем? Интересно! – Скачкова наивно захлопала глазами.
– Ничего интересного. Любовь – тяжелый труд, который не всегда окупается.
– На философию потянуло?
– Главное, чтобы на солененькое не тянуло, – хихикнула Валентина.
Наташка поперхнулась возмущенным возгласом и на всякий случай уточнила:
– Уже спали?
– Ну, если эти слабые конвульсии так называются, то спали.