– Здравствуйте, – произнесла Галя и тоже вошла.
Участок мозга, ответственный за эмоции, предусмотрительно отключился, и она действовала словно во сне. Догадка и осознание сути происходящего ломились в сознание, но оно лишь податливо прогибалось ленивой периной, не пропуская внутрь.
– Вы кто? Вам чего? – бестолково и ненатурально удивилась Валентина.
Она старательно держалась на недосягаемом расстоянии от Светланы Николаевны, понимая, что бить ее могут начать только после обнаружения Евгения. И то, по логике, его должны бить первым. Недоумение вызывала парность визита: Валя не ожидала, что эта соперница притащит с собой группу поддержки. Более того, она рассчитывала на слезы, упреки и моральную подавленность жены своего будущего мужа, поскольку согласно законам арифметики тетка должна была оказаться в меньшинстве. Кто из двоих толстух являлся Галей, Валентина догадалась не сразу. Но, опираясь на личный опыт, можно было предположить, что рогатой супругой должна оказаться самая активная и громче всех вопящая особа.
– Так, и что здесь происходит? – прогремела Светлана Николаевна из спальни.
Валя трусливо замерла в коридоре.
– Галина, иди сюда! – Мамин голос дрожал от восторженной ярости. Наверное, с таким букетом эмоций древние охотники прыгали на туше убитого мамонта.
Идти не хотелось. К горлу опять подкралась дурнота, а ноги онемели, перестав сгибаться и потеряв чувствительность. Зато появилось стойкое желание немедленно телепортироваться из этой душной квартиры куда-нибудь подальше. Где-то недалеко сопела брюнетка, от нее исходил сладковатый аромат духов и здорового женского тела. Такого тела, которого у Галочки не будет никогда. И если сейчас окажется, что в темной комнате, откуда доносились трубные призывы мамы, сидит Женя, то его можно понять. Можно, но не хочется. Ведь он сам утверждал, что главное – душа, а не тело. Наверное, в тот момент мужа потянуло на демагогию, и рассуждения, которые Галя приняла за чистую монету, он на себя не проецировал.
Молча выскочив в прихожую, мама злобно схватила Галю за руку и потащила в глубь квартиры.
– Полюбуйся! – выдохнула Светлана Николаевна. – Сюрприз!
В темной комнате, освещаемой лишь светом уличных фонарей, было пусто. На кровати белели смятые простыни, хранившие в своих складках и изгибах нечто постыдное, что обычно скрывается от посторонних глаз. За тонкой занавеской на фоне окна высилась тощая фигура с угрожающе поднятой рукой, в которой было что-то зажато.
Услышав голос незабвенной Светланы Николаевны, Женя оцепенел, перестав ощущать холодивший спину сквозняк. Он замер, сконцентрировавшись на внутренней жизни своего обмершего организма. В животе трусливо булькал ужин, уши заложило, а дыхание съежилось и застряло в горле плотным угловатым кубиком. Мысли агонизировали, заранее сдаваясь на милость победителя. А в том, что теща выйдет из словесной – и хорошо, если только словесной, – перепалки победителем, Женя не сомневался.