Со всей силы долбанув по выключателю, Светлана Николаевна зажгла свет и решительно шагнула к окну, отдернув занавеску. Женя продолжал стоять, жалобно вытаращив маленькие водянистые глазки и нелепо замахиваясь тапкой. Халат болтался на нем как на вешалке, топорщась острыми углами на выпирающих костлявых плечах и оголяя жилистые волосатые конечности.
– Ну, здравствуй, зять! – глухо и страшно произнесла Светлана Николаевна, глядя не на него, а на прислонившуюся к стене Галину. Но ее пафоса и выдержки надолго не хватило. Недотянув паузу, она со всхлипом выдрала занавеску из жалобно звякнувших зажимов и заголосила: – Ах ты, подлюга! Ах ты, шнурок жеваный! Я тебе отдала самое дорогое, а ты мне чем отплатил?
Судя по изумленному выражению лица зятя, намек Светланы Николаевны на Галочку в цель не попал. То ли Женя не считал ее самым дорогим, то ли не видел необходимости компенсировать сомнительные моральные жертвы ненавистной тещи, но реакция последовала довольно обидная для обеих интервенток.
– Вы на отступной намекаете? – Он дрыгнул кадыком и приосанился. – Без проблем.
Галочка смотрела на мужчину, который еще вчера был самым дорогим и близким для нее человеком. Сейчас перед ней стоял натуральный сморчок, вызывавший жалость пополам с брезгливостью, причем второй ингредиент эмоционального коктейля, плескавшегося в Галининой душе, был намного объемнее первого. Но просто презирать его не получалось. Она ощущала безмерное унижение, как забракованная лошадь, которой по-хозяйски заглянули в пасть, пересчитали зубы и решили не покупать. Может, лошадь и пережила бы это стоически, но уже не так чтобы юная женщина с высшим образованием и давно намеченными планами на жизнь чувствовала себя отвратительно.
Поток флюидов, бурливший в комнате, выплеснулся за ее пределы и достиг Валентины, опасавшейся немедленной расправы и вознамерившейся изобразить приготовление ужина. Она стояла у плиты, взяв в руки сковороду. Холодившая ладонь ручка посудины придала Валя уверенности в себе.
Драка все не начиналась, а не особо бурный диалог между противоборствующими сторонами позволил Вале выйти на арену, не опасаясь за целостность фасада.
Евгений никак не мог определиться со своим статусом и решить, с каких позиций атаковать разъяренную тещу, которая от визга могла перейти к активным действиям. То ли он должен был вступить в неравную схватку как бывший муж, то ли как будущий. Мордобоя хотелось избежать, но силы были неравными. И тут появилась Валентина. Мощный бюст уверенно колыхался под тонким нейлоном, а русалочьи длинные волосы, распущенные по плечам, делали ее похожей на героиню киношной истории, тщательно загримированную и подготовленную для кульминационной сцены.