«Кому-то наверху». Вилли подумала о том, какая могла произойти заварушка там, во Вьентьяне в 1970-м году. Она перебрала в уме ЦРУ, контрразведку, «Эйр Америка». Кому из этих игроков мог перейти дорогу один-единственный, инкогнито-Лао?
– Как вы думаете, мистер Жерар, кто это мог быть?
Человек у окна пожал плечами:
– Какая теперь разница? Он давно мертв, да и все остальные с того самолета.
– Может быть, что не все. Мой отец…
– Вашего отца за двадцать лет ни разу не видели, и я бы на вашем месте держался от всего этого как можно дальше.
– Но что, если он жив?
– Если он жив, вполне возможно, он предпочел бы не быть найденным.
Жерар обернулся и теперь смотрел на нее, выражение его лица тонуло в темноте на фоне яркого пучка света из окна.
– У человека, за голову которого объявлена награда, есть все основания оставаться среди мертвых.
Она пристально поглядела на него.
– Награда? Я что-то не понимаю…
– Вам что же, не рассказывали про награду?
– Награду за что?
– За поимку Фрайера Така.
Она застыла. В голове всплыл образ – имя, напечатанное на обложке папки: «Операция «Фрайер Так». Она повернулась к Гаю:
– Ты ведь, кажется, должен знать, о ком идет речь? Кто такой Фрайер Так?
Ни единый мускул не дрогнул на лице Гая, словно он надел маску.
– Это просто сказка, не более того.
– Но у тебя в комнате лежала папка с его делом.
– Это всего лишь прозвище – некий летчик, перебежчик, такую легенду сложили…
– Легенду, да не совсем, – настаивал Жерар, – он действительно существовал, этот перебежчик. Разведка никогда не стала бы платить два миллиона за какую-то выдумку.
Вилли сверкнула глазами в сторону Гая, она хотела знать, хватит ли у него наглости встретить ее взгляд. «Ты все знал, негодяй, – думала она, – ты все время скрывал». Приступ ярости комом встал у нее в горле. Она собрала все силы, чтобы не сорваться на следующем вопросе, адресованном Алану Жерару:
– Вы считаете, что этим перебежчиком был мой отец?
– Так считает разведка.
– На каком основании? Просто потому, что он умел управлять самолетом? Или, может быть, потому, что за глаза можно наговорить про человека все, что угодно?
– Тут дело в том, когда все происходило, при каких обстоятельствах. В июле 1970-го Уильям Мэйтленд исчез с лица земли, а в августе того же года появились первые сведения о летчике-невьетнамце, орудующем на вражеской стороне, перевозящем оружие и золото.
– Но в Лаосе были сотни летчиков-невьетнамцев! Ваш Фрайер Так мог быть и французом, и русским, и бог…
– Вот как раз это нам было доподлинно известно: он был американцем.