– Вот видите, даже у нас, во Вьетнаме, можно найти первоклассных врачей.
Вилли кивнула и потянулась за одеждой.
– Да, пожалуй.
Спустя пятнадцать минут Нора Уокер, покинув больницу, катила на велосипеде в сторону улицы с лавками портных. Она задержалась у уличного торговца лапшой, взяв себе бутылку лимонада и плошку фо[7], заплатив аккуратно сложенной купюрой в тысячу донгов. Лапшу она съела здесь же, примостившись на тротуаре.
Доев последние капли перченого бульона, она пешком направилась к портному. В лавке никого не было.
Она прошла сквозь штору из бус и вошла в затемненную комнату, где и осталась ждать среди запыленных рулонов шелка, хлопка и парчи. Штора в проходе рассыпчато звякнула, и стало ясно, что ее связной прибыл. Нора повернулась к нему лицом.
– Я только что видела дочь Билла Мэйтленда, – сказала она по-вьетнамски и протянула удостоверение.
Мужчина рассмотрел фотографию и улыбнулся.
– Ну что же, сходство налицо.
– Есть и некоторое затруднение, – сказала Нора, – с ней мужчина.
– Ты говоришь о мистере Барнарде? – Он снова улыбнулся. – Мы осведомлены.
– Он из ЦРУ?
– Нам так не кажется. Очень похоже, что он сам по себе.
– Так вы за ними наблюдаете?
Мужчина пожал плечами:
– Это совсем нетрудно. Среди обычной толпы детей на улице они вряд ли заметят какого-то бродягу-подростка.
Нора сглотнула, силясь задать следующий вопрос:
– Она сказала, что Сэм погиб, это правда?
Улыбка сошла с его лица.
– Нам очень жаль. Похоже, со временем здесь не стало спокойнее.
Отвернувшись, она попыталась проглотить комок в горле, но боль не уходила, и она уткнулась головой в один из рулонов шелка.
– Это так. Ничего не изменилось, черт бы их побрал! Черт бы их…
– Что ты хочешь, чтобы мы сделали, Нора?
– Не знаю.
Она с дрожью вздохнула и повернулась к нему:
– Я думаю… я думаю, надо отправить ему сообщение.
– Я свяжусь с доктором Андерсеном.
– Мне нужен ответ к завтрашнему дню.
Мужчина покачал головой:
– Остается слишком мало времени.
– Весь сегодняшний день, предостаточно!
– Но есть… – он запнулся, – есть кое-какие сложности.
Нора вгляделась в его лицо, в эту маску, лишенную чувств.
– А именно?
– Компания проявляет интерес к этому делу. И ЦРУ тоже. Не исключено, что есть и другие.
«Другие», – подумала Нора. Это значит те, о ком они ничего не знают, те, которых стоило опасаться больше всего. Когда Нора вышла от портного и окунулась в болезненное сияние дня, она ощутила с десяток взглядов, следующих за ней, пока не спеша двигалась по улице Гиа-Нгу. Пестро расшитая блуза, которую она только что приобрела в лавке, казалось, так и светилась в толпе.