– Вот так вот, – закончила Маша, грустно всхлипнув. – Это каждый раз очень тяжело. Хозяин ничего не говорит, кажется, что он невозмутим, но я вижу, как ему больно! Бедненький…
Агния только кивнула. От слов домработницы внутри все будто онемело, девушка даже забыла, зачем приехала сюда. Была ведь какая-то причина, но теперь уже неважно.
Даниил будет не рад, что она приперлась, совсем не рад, Агния достаточно изучила его, чтобы понять это. Он принадлежал к тому типу людей, кому проще было держать боль в себе, не делиться ею, даже не показывать никому, потому что для него это унизительно.
Но уехать она уже не могла. Она должна была лично услышать приговор.
– Предупредишь, когда приедет доктор, – сказала она, поднимаясь.
– Да вот-вот уже должен быть… А ты куда?
– Догадайся.
– Может, не надо? – робко произнесла Маша. Возражать напрямую она бы никогда не решилась.
– Надо. Я иначе не могу.
Даниил, обладавший прямо-таки птичьим слухом, уже знал, что она здесь, Агния была уверена. Когда она вошла, он ничего не сказал – не выразил ни радости, ни недовольства. Уже это было неплохо.
– Маша тебе все рассказала, – это было скорее утверждение, а не вопрос.
– Да. Можно, я останусь?
– Оставайся.
Это было самым лучшим, что она могла услышать.
Они сидели в тишине, пока в комнату не ворвался Саркисян. Он не вошел, как подобало специалисту его уровня, а именно влетел, напоминая эдакий вертлявый торнадо. Да и вообще хирург оказался совсем не таким, каким его представляла Агния.
Он был довольно молодым, с полосами ранней седины в угольно-черных волосах. Невысокий, достаточно подтянутый, но с наметившимся пивным животиком, очень бледный. На фоне его белоснежной кожи особенно колоритно смотрелись огромные горящие глаза, делающие гениального хирурга похожим на маниакально настроенную креветку.
Саркисяна сопровождала Маша, робко державшаяся на несколько шагов позади.
– Что творится? – Врач старательно изображал гнев, но было видно, что его истинные эмоции скорее противоположны. – Почему посторонние у пациента? Когда мне работать?!
– Это не посторонние, Гарик, – пояснил Даниил. – Это почетная гостья. Работать можешь приступать хоть сейчас, дамы выйдут.
– Выйдут, еще как! – Саркисян продолжал размахивать воображаемой шашкой. – Все вон! Все в сад!
Помещение пришлось освободить. Девушки отправились на кухню, где уже был накрыт стол. Агния подозревала, что трапеза приготовлена не для нее.
– Он всегда такой? – полюбопытствовала она.
Даже на кухне были слышны периодические вскрикивания Саркисяна: хирург, видимо, был не способен поддерживать солидную невозмутимость.