– Сейчас иду!
Леночка замотала лицо платочком, чтобы поменьше отравы вдыхать, и вышла из квартиры. Она даже обуваться не стала, в тапочках выскочила. А зачем? Это же подъезд, не улица!
– Вот спасибо вам! – обрадовалась женщина. – Я уже не знала, к кому обратиться! Этот лифт все время ломается, все время!
– Да знаю я, кто в нашем доме не знает!
Уже свернув к лифтам, Леночка увидела торчащую из открытых дверей коляску. Странным было то, что торчала она из той кабины, которая еще на момент возвращения Леночки не работала. Но в этом есть логика: небось не дочинили до конца, вот и новая проблема!
Леночка была хрупкой, но не слабой – работа слабость не позволяла. Поэтому она решила сначала сама, без помощи нерадивой мамаши, извлечь коляску. Девушка подошла ближе, даже взялась за ручку, но потом посмотрела вперед – и ахнула.
Кабины не было. Передние колеса коляски зависли над пустотой. Собственно, были двери, шахта – и все.
Леночка не могла понять, что все это означает. Она перевела взгляд на женщину, позвавшую ее, и чуть не закричала, остановило ее лишь то, что голос отказывался подчиняться. Потому что женщина сняла платок, позволяя помощнице рассмотреть свое лицо.
На Леночку смотрела… она сама. Словно перед ней был не другой человек, а зеркало.
– Мне нравится твоя реакция, – усмехнулась женщина. – Ты была для меня самым строгим судьей. Но раз ты таращишь глазищи, значит, мне все удалось.
– Вы… вы кто?
– Я – это ты. Остальное тебя не должно волновать.
Незнакомка резко толкнула Леночку в грудь. Девушка, естественно, сориентироваться толком не успела – реакцией опытного спецназовца она не обладала – и отлетела к коляске.
Ну а коляска вовсе не застряла, она стояла вполне свободно. Поэтому никаких существенных преград между Леночкой и шахтой лифта не было, и девушка с криком сорвалась вниз.
Хорошие новости позволяют отстраниться от неприятностей лишь на время. Потому что неприятности сами по себе никуда не исчезают – как бы этого порой ни хотелось. Наоборот, они склонны превращаться в снежный ком, который со временем становится только больше.
Так произошло и с Агнией. Известие о том, что Даниилу сделают операцию, которая даст ему шанс хотя бы частично вернуться к нормальной жизни, было сродни чуду. Или подтверждению существования Деда Мороза. В общем, чему-то из этой серии.
Конечно, во время их бесед Даниил никогда не ныл, он почти всегда пребывал в прекрасном настроении. Но тут не нужно быть гением психологии, чтобы догадаться, что под сиюминутной веселостью он просто умело прятал боль. Человек, который привык к активному образу жизни, не может смириться с тем, что отныне не способен двигаться, что любое действие требует посторонней помощи.