— Ты сможешь сдерживать толпу любителей острых ощущений?
— Без проблем.
— А сам-то ты будешь купаться? — спросила она.
— Нет, я буду любоваться тобой. К тому же мне надо отгонять любопытных. Забыла?
— Отгонять — да. Смотреть — нет. Как мне спуститься? Здесь высоковато.
— Спускайся по веревочной лестнице. Там сзади привязан ялик. Ты сможешь спокойно раздеться в нем и нырнуть. — Он протянул ей бутылку с моющим средством. — Не бойся, оно не будет липким в морской воде. — Он смотрел, как она перелезла через планшир и спустилась по борту шхуны, как вор-домушник. Гибкая, ловкая и бесшумная. Он тихо выругался, восхищенный ее движениями и в то же время ненавидя эту ее опытность, приобретенную на темных, заплеванных улицах сомнительных кварталов. Ему хотелось верить, что она просто регулировала дорожное движение где-нибудь возле школы или занималась нужной, но скучной канцелярской работой. Но он чувствовал, что все было совсем не так. Сердце его сжималось от боли, когда он представлял, как она возится с распространителями наркотиков и с той дрянью, которую они распространяют.
Стефани устроилась в лодке и сняла туфли.
— Отвернись, — крикнула она Ивану, думая, что он смотрит на нее из темноты, как Чеширский Кот[1], с плутовской улыбкой на губах.
— Я не собираюсь раздеваться, пока ты на меня смотришь.
Он насмешливо поклонился ей и отвернулся. За спиной слышался шорох одежды, упавшей на дно ялика, затем всплеск нырнувшего тела. И сразу — крик. Сердце его чуть не выскочило. В одно мгновение он перебрался через борт и слетел по веревочной лестнице. Он прыгнул в ялик в тот момент, когда ее голова показалась на поверхности.
— Черт! — сказала она, отдуваясь. — Холодно! Из сострадания к ближнему мог бы предупредить. Что это ты в лодке делаешь?
Иван поднес руку к сердцу.
— Ты кричала! Я подумал… я подумал, черти тебя побрали.
Несколько пассажиров, привлеченных шумом, смотрели на них сверху.
— Что происходит? — крикнул мистер Пиз. — Мы вам не помешали?
— Это был убийца, да? — спросила Лоретта Пиз. — Я услышала крик и сразу поняла, что она снова вышла на охоту.
— Нет, это не убийца. Это повариха моется.
— В такой-то час?
— У нее тесто застряло в голове, — объяснил Иван. — А теперь все могут возвращаться в каюты.
— Ты прекрасно справляешься с любопытными, — заметила Стефани. — Билеты можно продавать.
Иван улыбнулся и плеснул ей на макушку посудного средства.
— Ты держись за борт, а я помою тебе голову.
Она подозрительно на него посмотрела.
— Тебе видно, что там под водой?
— Не думаешь же ты, что потомок пирата скажет тебе правду.