— Вы, по-видимому, та молодая леди, которая разговаривает с Тесс? — обратилась к Мелоди одна из женщин.
— Ага.
— О чем вы с ней разговариваете?
Мелоди пожала плечами.
— Мы много болтаем о Стинге. Она тащится от Стинга.
Женщина, казалось, была смущена.
— Что такое стинг?
— Это певец, Господи! — Мелоди округлила глаза и начала собирать посуду. — Мистер Джексон, вы не съели ни ложки супа. Как вы думаете вырасти большим и сильным, если будете так есть? О, мистер Биллингс, и вы тоже ничего не ели.
— Я берегу место для основного блюда, — ответил мистер Беллингс. — Что будет на второе?
Рот Мелоди растянулся в зловещей улыбке.
— Ветчина.
Стефани оставила зажженным внизу лишь один ацетиленовый фонарь со стеклом цвета клюквы и стала подниматься наверх. Галерею она заперла от посетителей еще в десять часов и посоветовала им ждать встречи с привидениями в своих постелях. В мыслях она попросила прощения у Тесс и предостерегла ее от посещения хозяйской спальни. Мистер и миссис Биллингс удобно разместились в ней и способны были выдавить эктоплазму из кого угодно, живого или мертвого. Стефани вошла в свою комнату и быстро переоделась в джинсы, черный гольф и черный толстый свитер. Затем она, осторожно ступая, спустилась по лестнице и вышла через заднюю дверь.
Она глубоко вздохнула, наполняя легкие свежестью ночного воздуха, и некоторое время постояла неподвижно, пока глаза не привыкли к темноте. Улыбка осветила ее лицо, когда она увидела сигналящего из-за раскидистых нижних ветвей гигантской ели Ивана. «Он нашел хорошее укрытие», — подумала она, двинувшись в его сторону. Она ни за что бы его не заметила, если бы он не мигнул ей фонариком. Ее улыбка стала еще шире от атмосферы пикника, которую он создал. Двадцатилетний слой осыпавшейся хвои был застелен одеялом и, вдобавок, он захватил еще плед, фонарик, бинокль и термос с кофе.
— Ты будто ночевать здесь собрался, — сказала она.
— Я первый раз в засаде. Надо было хорошенько подготовиться. — К тому же ему очень хотелось, чтобы она не испытывала неудобств. Он хотел, чтобы ей было тепло, безопасно, чтобы она чувствовала на себе его постоянную заботу. Он бы пригнал дачу на колесах, если бы она только была невидимой. А еще лучше, он нанял бы детектива, чтобы тот тут сидел, морозя щеки, а они бы со Стефани плескались в горячей ванне с пеной. А после ванны…
Стефани нервно поерзала. Она ни разу не сидела в засаде с напарником, который смотрел бы на нее так, как это делал Иван. Нетрудно было догадаться, что у него на уме, и почти невозможно не ответить ему благосклонностью. Он излучал желание, обдавшее ее волнами тепла, обжигавшее пламенем, которое не успело угаснуть в ней с прошлой полной любви ночи. Она засунула руки в карманы джинсов, благодаря бога за то, что родилась девочкой и не могла бояться, что тело выдаст ее чувства. Она знала, что стоит ей дать малейший повод, и они окажутся в доме под одеялами, а тайна так и останется нераскрытой. Возможно, что эта тайна и не стоила такой жертвы. Собственно, особой загадки в деле и не было. Наркотики здесь были ни при чем. Никто никоим образом не пострадал. Просто был мертвец, который время от времени всех тревожил, но он был мертв уже давным-давно. Ну, поколобродил бы он чуть дольше, зато они бы провели сегодня волшебную ночь. Какое-то время она совершенно серьезно рассматривала этот вариант и заключила, что в мире не так уж много вещей, которые бы стоили их с Иваном любовных утех. В итоге она осознала исключительную важность спальни в жизни человека. Это место, где любят друг друга. Это место, где любовь становится крепче и богаче. Чем больше времени она проводила с Иваном, тем больше ценила такие качества, как взаимопонимание, верность, теплоту человеческих отношений. Узы, их связывающие, все крепли. Они сплетались из общей постели, общих приключений, проблем и мечтаний об обоюдном счастье. Интимные слова, произнесенные шепотом, связывали их сильнее, чем стальные канаты, и она не могла представить, что когда-нибудь захочет разорвать эти сладостные узы.