Борисов, мокрый от пота, с отрадой ощутил в зное признаки приближающегося вечера, помечтал о кондиционере, о ветре, о кружке ледяного кваса. Страх в теле блуждал по-прежнему.
Офицерская столовая была большой палаткой. За столами шумели танкисты, связисты, саперы. Две официантки, некрасивые и не молодые, но чувствовавшие себя под сдержанно-жадными глазами мужчин и красивыми и молодыми, улыбчиво сновали между столов.
— А вот и наши там, в углу, сумел десант захватить самое прохладное место. Вот вам взводные, ротные, начштаба, замполит, связь. Остальные работают. Товарищи, прошу любить и жаловать — старший лейтенант Борисов Владимир Владимирович. Принял командование вторым взводом, ночью пойдет на соединение со Сторонковым и Бодрюком.
Офицеры встали, некоторые странно щелкнули каблуками и наклонили резко головы. Борисов вспомнил: в училище любили играть в русских офицеров дореволюционного времени, многие искали в своем роду знать, царских офицеров, а находя или выдумывая их, хвастались. Но это было фантазией курсантов, забавой молодых людей. Боевым офицерам вести себя так в присутствии командира полка и замполита… немыслимо! «Они тут действительно дошли до ручки, что ли?»
— Зарулов.
— Саркян.
— Платонов.
— Андропов. Ничего не поделаешь…
— Звонарь. Борисов, пожимая руки, ощутил желание тоже так подурачиться, щелкнуть каблуками, но сдержался, зная, что он, только прибывший, новичок, выглядел бы при этом глупо.
Сапер майор Платонов воскликнул, вертя круглою головой и всем своим видом подчеркивая свою принадлежность к средней полосе России, где в характере смесь упрямства и фатализма:
— Лида, бутылку заветную мою принесите. Нашего полку прибыло, нужно же отметить.
Раздался веселый голос официантки:
— Какую же заветную твою? Их много.
— Коньяк, коньяк! Господа, это сюрприз для всех. Прибытие нового нашего боевого товарища следует отметить… бутылкой французского коньяка. Что скажете?
Радостные возгласы были заглушены проходящей колонной, струйки пыли проникли в столовую, напоминая о стали и огне войны. На мгновение, следя за ползущей к нему змейкой пыли, Борисов напрягся, ожидая взрыва, вздрогнул, словно взрывная волна прокатилась над головой, передернул плечами и рассмеялся, отгоняя наваждение:
— Что, действительно, есть французский коньяк? Здесь?!
Замполит полка подполковник Звонарь грустно улыбнулся:
— В капиталистической стране Афганистан можно найти буквально все — от «Стингера» до самого причудливого японского презерватива. А уж коньяк… Вы не можете себе представить, лейтенант… как будто мусульманская страна, а когда мы пришли, оказалось, что спиртного, кроме, правда, водки — полно. Афганцы в Кабуле ни в чем себе не отказывали. В провинции дело другое, в провинции до сих пор средневековье. А коньяк можно и сегодня добыть, еще остался.