Великая княгиня Софья всю вторую половину февраля подготавливала своего супруга к первому восприятию никогда прежде не звучавшей в Москве, да и во всем княжестве, необыкновенной, хотя и не очень православной, но изумительно красивой музыки.
Софья, еще будучи примерной католичкой, почти приемной дочерью папы Римского, вскоре после конфирмации, не раз стоя на коленях, и молитвенно сложив руки, в огромном соборе Петра и Павла в Риме, с восторгом и замиранием сердца слушала удивительные, волшебные звуки.
И вот теперь, первого марта, в специально подготовленной кремлевской палате состоялась встреча московской знати с органной музыкой.
Великий князь Иван Васильевич не без тщеславного удовольствия уселся в предназначенное для него удобное мягкое кресло, потрогал подлокотники, обтянутые нежнейшим итальянским бархатом, удовлетворенно покивал головой сидящей рядом в таком же почти троне-кресле супруге, расположился в нем поудобнее и стал рассматривать высокие блестящие трубки, взлетающие под потолок.
Чуть поодаль расселись удобно в мягкие кресла, испытывая непривычное удовольствие после жестких русских лавок, самые именитые бояре — среди них Патрикеев, Тучков, Ощера, Маммон и, впервые попавший в столь именитую компанию, архимандрит Симоновского монастыря Зосима, по прозвищу Бородатый.
После смерти в прошлом году престарелого митрополита Геронтия, место церковного московского владыки оставалось свободным, и Зосима мягко и осторожно к нему подбирался.
Никто из присутствующих даже и представить себе не мог, что этот высокий иерарх православной церкви занимает отнюдь невысокое место всего лишь брата третьей заповеди среди служителей тайной веры, которую он исповедует.
Внешне Зосима строго придерживался православия, выглядел благочестивым и разумным, чем особо понравился Великому князю, который все более и более склонялся в пользу Зосимы при беседах о предстоящем назначении главы церкви. Зосима и займет этот пост, но спустя еще полгода, а в этот вечер он впервые удостоился чести быть в столь высоком кругу и, возможно, с этого дня началось его восхождение к высшему сану…
Сеньор Джованни Сальваторе, еще не научившийся ни слову по-русски, предстал перед обличием великокняжеской четы, низко до земли поклонился так, что его длинные седые волосы коснулись пола, пятясь задом по европейскому обычаю, подошел к стульчику у клавиатуры, выждал необходимую паузу и начал играть.
Выступление продолжалось около часа.
Великая княгиня была в восторге, вздыхала и незаметно пожимала руку сидящему рядом супругу.