— Я не люблю общества, миссис Джордан.
— Вы твердите это битый час, а сами не трогаетесь с места!
Рекс заколебался и глубоко вздохнул, как будто приготовился объяснить что-то ребенку.
— Позвольте мне говорить прямо, миссис Джордан…
— Разве вы со мной до сих пор говорили криво? Пожалуйста, не будьте со мной так приторно вежливы и учтивы, — сказала она язвительно.
— Я не хочу, чтобы вы здесь задерживались надолго. Я ценю свое уединение.
— Мне очень жаль, мистер Морроу. Кажется, я где-то читала, что вы очень эксцентричны, имеете скверный характер и несчастны. Но в добрых старых Соединенных Штатах Америки существуют законы, охраняющие собственность. Вы не владеете всем полуостровом. Этот дом принадлежал моей семье более ста лет…
— Между прочим, говорят, в нем водятся привидения, — прервал он ее, как будто его внезапно осенило.
Элекси улыбнулась.
— Если привидения не будут меня трогать, я с ними прекрасно уживусь.
Рекс заволновался.
— Вам же страшно жить одной! Неужели вы останетесь?
— Именно это я и имею в виду.
— А… Вы просто убежали…
Да. Она убежала. И старый дом Брэндиуайнов показался ей идеальным прибежищем. Джин давно умолял кого-нибудь из членов семьи приехать сюда. Конечно, сначала она подняла его на смех, как и все ее родственники. А потом случилось это несчастье с Джоном и… вот она здесь.
— Хочется вам этого, мистер Морроу, или нет, но я остаюсь, — сказала Элекси.
Морроу рассмеялся:
— Держу пари, что вы не проживете здесь и недели!
— Проживу.
Рекс изобразил нечто вроде ироничного смешка и встал.
— Посмотрим, сказал слепой…
— Это что, угроза?
Элекси проводила его по великолепному старинному коридору к входной двери. Здесь было темновато, потому, что свет проникал в коридор только из гостиной и кухни. В этом царстве теней его темная мрачная красота опять показалась слегка зловещей. Он действительно великолепен, подумала она. Черты его лица были точеными и в то же время мужественными, а глаза были темными-темными. Похоже, они обладали гипнотической силой.
— Что ж, до свидания, — сказал Морроу и внимательно посмотрел на нее. — А я думал, что вы выше.
Ему потребовалось очень много времени, чтобы вспомнить, где он уже видел ее раньше, хотя он должен был знать Элекси Джордан не только, как родственницу Джина Брэндиуайна. Конечно, он видел ее в фантастической картине на киноэкране в струящемся греческом костюме с развевающимися на ветру волосами. Красота Элекси была классической. Она покраснела от удовольствия, не сумев с собой справиться.
— Вы узнали меня, наконец.
— «Лицо, которое отправило в плавание тысячи кораблей», — процитировал Рекстекст из последнего рекламного ролика «Елены Прекрасной».