Нэнси скользнула к нему, оттолкнувшись от борта и взбив воду ногами. Их руки встретились, потом столкнулись и тела. Ник не стал упускать возможности и обнял ее, притягивая к себе.
— Нэнси... котенок.
Так он назвал ее в первый раз ночью, непонятно откуда выкопав это слово, — и ей понравилось...
Она обняла его за шею, подняла лицо — и Ник повторил, шепотом:
— Котенок...
Поцеловал — нежно, долго, насколько хватило дыхания. И еще раз, и еще...
Он жалел о невозможном — и не жалел, потому что то, что происходило сейчас, тоже было чудом, о каком он и не мечтал. Когда он ненадолго отрывался от Нэнси, глаза ее приоткрывались... господи, как давно он не видел ни в чьих глазах такого света, как давно, целую жизнь, не чувствовал себя желанным.
Он старался не отпустить поручень, в который вцепился мертвой хваткой, понимая, что тогда они оба пойдут ко дну, — но еще одной руки отчаянно не хватало.
Нетерпеливо оставив ее губы, Ник добрался до нежного теплого местечка за ухом и стал целовать там — там она любила, это он уже знал.
— Бен... может увидеть... — пробормотала она, не делая, впрочем, попытки отстраниться.
— Наплевать... — (В самом деле, это же его дом и его жена!) — И он не увидит — мы за бортиком.
— Давай немножко поплаваем и пойдем в спальню.
— Давай... — (шепотом, между поцелуями.)
— Тогда пусти меня...
— Не могу... Отпусти ты первая.
— Не могу...
Потом им удалось расцепиться и они поплавали — совсем недолго, то и дело сталкиваясь, словно притягиваемые друг к другу магнитом, делали вид, что это случайно, — и снова оказывались вместе.
— Слушай, может, хватит уже? — спросил Ник во время одного из таких столкновений. — Ну, плавать?..
— Наверное, хватит...
— Тогда вылезай и иди к себе... я тебе позвоню минут через пятнадцать.
Слава богу, Нэнси не стала спрашивать: «Почему?» — ему не хотелось ничего объяснять про обычную полуденную процедуру, включающую катетер. И не хотелось, чтобы она видела, как Бен вытаскивает его из бассейна и усаживает на коляску — пусть с помощью специального подъемника, но все равно...
Неважно, неважно, неважно, почему она согласилась выйти за него замуж! Неважно — и все! Ведь не по деловым же соображениям она пришла к нему ночью — сама пришла! — и лежала рядом, и обнимала его, и тянулась к нему! И сейчас — тоже... Значит, есть еще что-то — пусть немного, но есть...
Бен словно нарочно тянул время — двигался еле-еле, то и дело отвлекался на болтовню, а потом вдруг заявил:
— Может, стоит тебе сегодня дополнительный массажик сделать?
Ответную тираду Ника едва ли можно было повторить в приличном обществе.