— Это что — ты мне все купил? — растерянно переспросила Нэнси и шагнула к кровати.
— Ну да... и еще трельяж завтра привезут, — повторил он, — ты же хотела зеркало. Если что-то не понравится — можно будет обменять...
Она обернулась так стремительно, что Ник вздрогнул. На лице ее дрожала странная улыбка — словно Нэнси сама не знала, рассмеется она через секунду или заплачет.
Бросилась к нему, оперлась на плечи и прильнула сверху к волосам щекой, вжимаясь все плотнее и тряся головой. Потом притянула его к себе — еще ближе.
— Ну чего ты? — Ник обхватил ладонями тонкую талию.
— Не знаю... Не знаю, чего я...
Поцеловала мокро в висок. А может, мокро — потому что плачет? Ник поднял голову. Нет, не плакала — только смотрела как-то... жалобно, что ли (пойди пойми этих женщин!).
— Посмотри, что там на кровати лежит... — И не удержался: — Там для тебя шубка.
Ведь с шубки же все и началось!..
Глава 14
Семейная жизнь... За пару недель Ник так привык к ней, что казалось странным: еще совсем недавно ничего этого не было. Не было теплого уютного дыхания рядом, не было вот этих слов: «Котенок, пора вставать!» и с закрытыми глазами сонного лица, которое с игриво-капризным стоном поворачивалось к нему и зарывалось носом ему в шею.
Нэнси спала с ним почти каждую ночь — лишь изредка жаловалась: «Голова болит!» и оставалась у себя.
Днем они виделись мало — только за завтраком и несколько минут потом, когда она забегала в кабинет сказать, что уходит на работу. Пару раз она предложила пойти вместе на кольцо, но Ник отказался. При мысли о том, что посторонние люди увидят их вместе: ее — здоровую, веселую и энергичную, готовую в любой момент сорваться с места и понестись куда-то, — и его в коляске, ему становилось... нет, не стыдно — просто как-то не по себе.
Больше в подземке Нэнси не ездила — вняла голосу рассудка (в лице Бена и самого Ника). Брала микроавтобус или вызывала такси. Ник уже твердо решил, что ей надо иметь свою машину — останавливала мелочь: с расширением гаража лучше было подождать до весны.
Пока же в гараже места хватало только для двух автомобилей: микроавтобуса, на котором обычно ездил Бен, и сделанного на заказ «мерседеса»-седана с ручным управлением. Ник обзавелся им четыре года назад, после чего понял, что это было, в общем-то, и ни к чему: зачем нужна машина, если человек сам не может из нее выйти? По кольцу, что ли, кататься? А с Беном ездить — так пусть он и ведет, тем более микроавтобус оборудован специальным пандусом и крепежом под кресло.
Вот и стоял «мерседес» все эти годы заброшенный и неиспользуемый — а теперь вдруг пригодился. Ник стал пару раз в неделю, а то и чаще по вечерам заезжать за Нэнси на работу. Ехал — и чувствовал, что в потоке машин он — один из многих, такой же, как все, и едет по делу — это было приятное и непривычное чувство. Обычно он доезжал до автомобильной стоянки за зданием телестудии, останавливался и звонил Нэнси на сотовый: «Я уже здесь!» И они начинали разговаривать, и разговаривали, пока она спускалась вниз, и обходила дом, и появлялась — тоненький, подсвеченный сзади темный силуэт между двумя рядами машин. Не прерывая разговора, Ник сигналил ей, подмигивая фарами, и медленно ехал навстречу. Нэнси говорила в трубку: «Да, вижу, вижу!» А потом садилась на переднее сиденье и целовала его, снимала перчатки — и только тут вспоминала и выключала сотовый. И они ехали домой...