Платье было открытым (слишком открытым, чтобы позволить глазеть на него посторонним мужикам!): низкий вырез, голая спина, плечи, пересеченные узенькими лямочками... И на плече, немного спереди — бабочка! Черт побери, она все-таки сделала себе татуировку!
Увидев его оторопелый вид, Карен обрадовалась.
— Заметил, наконец!
— Ты зачем это сделала? — спросил он растерянно. Она повернулась, чтобы ему было лучше видно, и пошевелила плечом — бабочка была ажурная, черная с голубым, совсем маленькая — чуть больше дюйма.
— Ну, как? Нравится?
— Ну, зачем ты? — повторил он, не зная, что еще сказать. Стоило бы, наверное, рассердиться, но уж очень у Карен был довольный вид.
Внезапно она рассмеялась.
— Де-ел, да это же переводная картинка! А ты что подумал — и, правда, татуировка?! — Он осторожно потрогал пальцем — на ощупь это место ничем не отличалось от окружающей теплой и гладкой кожи. — Месяц держаться будет — и можно мыться сколько угодно. Ты еще вторую не видел!
— Где?!
Карен захихикала.
Усталым Дел себя сейчас не чувствовал — скорее, слегка пьяным. Притиснул жену к себе, прижал как следует — так, что она пискнула — и отпустил; стащил рубашку и направился в ванную, предварительно очень серьезно сообщив:
— Не хочешь — не приходи. Но помни — ты не поддержала меня в трудную минуту!
Карен оказалась в ванной через минуту — если бы бант не запутался в волосах, вышло бы и еще быстрее. Остановилась у открытой дверки душевой кабины, несколько секунд смотрела на загорелую мускулистую блестящую от воды спину — потом легко дотронулась до нее. Дел стремительно обернулся; отступил к стенке, давая ей место. Она шагнула ближе, запрокинула голову и зажмурилась, подставляясь под прохладные струйки — и под его руки.
Открывать глаза было ни к чему. Он целовал ее, забыв обо всем, прижимая к себе так, что Карен чувствовала каждый дюйм его жесткого мускулистого тела. Так целовать умел только он — жадно, самозабвенно, неистово, заставляя ее сердце биться все чаше и чаще. Голова кружилась, она уже еле стояла на ногах, с каждым мгновением все острее чувствуя, как тело наливается знакомой горячей тяжестью...
Неожиданно Дел отступил на шаг, тяжело дыша и держа ее за плечо — словно она могла куда-то деться.
— Пойдем... тут скользко... пойдем!
Куда — было ясно; кровать, диван — главное, чтобы поближе.
Мокрые, как тюлени, они вывалились из ванной, на мгновение остановились, чтобы еще поцеловаться — и рухнули на диван. Откровенное нетерпение в глазах жены подстегивало Дела; он одним резким движением проник в нее и чуть не сошел с ума от вырвавшегося у Карен низкого горлового вскрика. Почувствовал, как она сжала его — да, вот теперь он по-настоящему вернулся домой!