— Нет, мне хорошо…
Гейбриел нахмурился и пожал плечами.
— У вас такой вид, будто вы… ну что ли… сейчас упадете в обморок.
— С чего вы взяли? Я прекрасно себя чувствую!
— Если так, то поедем?
— Как скажете, мистер капитан. Вы у руля. Я ваш матрос и должна повиноваться. Слушаюсь!
— Положите это к себе на колени. Не трудно?
Он усадил Куинн в коляску и протянул ей небольшой саквояж.
— Что это?
— Да всякие мелочи для работы. Мне пришла в голову великолепная мысль. Мы сейчас поедем в Дель-Мар. Вы знаете этот городок?
— Конечно.
— Он совсем недалеко отсюда. Там сейчас проходит выставка живописи и всевозможных художественных поделок. Мне кажется, что вам это будет очень интересно. А может быть, и подскажет какую-нибудь новую идею для работы. Согласны?
— Согласна! Гейбриел, вы просто гений! Едем!
Через двадцать минут они были на месте. Из двери длинного двухэтажного дома, где расположилась выставка, доносился запах горячих сосисок. Сильным ударом ноги Гейбриел распахнул дверь и вкатил коляску с Куинн в холл. В дальнем углу холла помещалось скромное кафе, откуда и тянуло аппетитным запахом.
— Итак, мадам, — обратился Хантер к Куинн, смешно коверкая слова на иностранный лад, — ви хотел бы сосиски с тюшоной капюстой?
— О да, месье, — тут же включилась она в игру. — Мадам дюмаэт, это бюдэт прэкрасно!
— Мадам жэлаэт с люком или бэз?
— Мадам будет с люком, месье! Если ви тожэ это прэдпочитаэте. И еще с горчицэй «Мадемуазель Фифи».
— О, мадам, у вас прекрасный фкус! Разрешите… припарковать вас к этому столику. Значит, две порции сосисок? — закончил игру Гейбриел, переходя на чистый английский.
— Да, две порции.
Гейбриел отправился за сосисками, а Куинн, крутя обеими руками большие колеса коляски, переехала в соседний зал, где и начиналась выставка. Там было много народа, но все расступались перед ней.
Выставка действительно стоила того, чтобы ее посмотреть. Здесь были всякого рода живописные работы, поделки, аппликации. Особенно привлекли внимание Куинн портреты и жанровые сценки. Деревенская девушка в комбинезоне, сшитом из лоскутов, и с лицом в веснушках напомнила Куинн одну из ее ранних тряпичных кукол! Куинн взглянула на цену и не поверила своим глазам. Ничего себе! Неужели находятся люди, которые платят такие деньги?!
Она подъехала к другому портрету. Этот был выполнен из хлебных крошек.
— Сколько он стоит? — спросила Куинн у служителя.
— Восемь долларов.
Куинн была поражена. Она тратила на изготовление своих зверюшек не меньше труда, а продавала их гораздо дешевле. Надо будет попытаться поднять на них цены. Ведь кукла, выставленная в углу зала и изображающая женщину в простом деревенском платье, ничуть не лучше большинства ее фигурок. А стоит чуть ли не в три раза дороже!